"Эмиль Золя. Завоевание" - читать интересную книгу автора

вид... Со временем, когда привыкнут к этому бедняге, его оставят в покое. Но
надо, чтобы сперва его получше узнали.
Марта посоветовала мальчикам ничего не говорить, если посторонние будут
расспрашивать их об аббате.
- Э, да пусть их рассказывают! - воскликнул Муре. - Очень сомневаюсь,
чтобы то, что мы знаем о нем, могло ему повредить.
С этой минуты Муре, не питая никаких дурных намерений и уверенный в
правильности своего поведения, сделал из своих сыновей шпионов, которые
должны были следить за аббатом. Октав и Серж обязаны были передавать отцу
все, что говорилось об их жильце в городе; им было также велено при встречах
с аббатом следовать за ним издали. Однако этот источник сведений был скоро
исчерпан. Скрытое недовольство, вызванное появлением нового священника из
чужой епархии, мало-помалу улеглось. Город, казалось, решил простить этого
"беднягу" в поношенной сутане, в которой он скромно проходил в тени
переулков; сохранилось лишь чувство глубокого пренебрежения к нему. К тому
же аббат ходил только в собор и обратно, и всегда по одним и тем же улицам.
Октав шутя говорил, что он пересчитывает булыжники мостовой.
Муре вздумал также воспользоваться услугами Дезире, которая всегда
бывала дома. По вечерам он уходил с ней в глубину сада, где слушал, как она
болтает о том, что делала и что видела в течение дня; при этом он старался
навести разговор на жильцов верхнего этажа.
- Послушай, - сказал он ей однажды, - завтра, когда окно будет открыто,
забрось туда свой мячик и сама же сходи за ним наверх.
На следующий день она бросила свой мяч в окно, но не успела еще
добежать до крыльца, как мяч, брошенный чьей-то невидимой рукой,
подпрыгивая, упал на террасу. Отец, рассчитывавший, что привлекательность
девочки поможет ему вновь завязать прерванное после первого вечера
знакомство, начал отчаиваться в успехе своего предприятия; все его попытки,
видимо, наталкивались на твердое решение аббата никого не допускать в свою
квартиру. Но это лишь еще больше разжигало любопытство Муре. Он дошел до
того, что стал по углам судачить с кухаркой, к большому неудовольствию
Марты, упрекавшей его в отсутствии собственного достоинства; но он вспылил и
стал изворачиваться. Однако, чувствуя себя неправым, он с той поры беседовал
с Розой о своих жильцах лишь украдкой.
Однажды утром Роза знаком позвала его на кухню.
- Ну, сударь, - сказала она, затворяя дверь, - уж целый час, как я стою
и караулю, когда вы выйдете из своей комнаты.
- А ты что-нибудь узнала?
- Сейчас услышите... Вчера вечером я больше часа разговаривала со
старухой Фожа.
Муре задрожал от радости. Он уселся на продырявленном кухонном стуле,
среди тряпок и вчерашних объедков.
- Ну, говори скорей, говори!..
- Ну вот, - начала кухарка, - стою я себе у парадной двери и прощаюсь с
кухаркой Растуалей, как вдруг старуха Фожа спускается сверху вылить ведро с
помоями в канавку. Но вместо того, чтобы, по своему обыкновению, сразу же
вернуться к себе, не оборачиваясь, она стоит и смотрит на меня, Я тогда
подумала, что ей хочется поболтать со мной; заговорила о том, что стоит
хорошая погода, что, надо надеяться, урожай винограда будет неплохой... "Да,
да", - отвечает она не торопясь и так хладнокровно, что сразу видно, что у