"Эмиль Золя. Завоевание" - читать интересную книгу автора

молодой, который идет между двумя барышнями Растуаль, это аббат Сюрен,
секретарь нашего епископа. Говорят, очень милый молодой человек. Летом я
часто вижу, как он играет в волан с этими барышнями... А тот, пожилой, что
идет сзади, - один из наших старших викариев, аббат Фениль. Он директор
семинарии. Ужасный человек, - гибок и остер, как отточенная сабля! Жаль, что
он ни разу не обернулся: вы бы увидели его глаза... Удивительно, что вы не
знаете этих господ.
- Я редко выхожу, - ответил аббат, - и ни у кого не бываю в городе.
- Напрасно! Вам, наверно, нередко бывает скучно. Да, господин аббат,
надо вам отдать справедливость: вы не любопытны. Как! Вы живете здесь уже
целый месяц и даже не знаете, что у Растуалей по вторникам званые обеды! Да
ведь стоит выглянуть из вашего окна, чтобы это бросилось в глаза.
Муре слегка усмехнулся. Он в душе потешался над аббатом. Затем,
конфиденциальным тоном, он продолжал:
- Видите вы этого высокого старика, который идет с госпожой Растуаль?
Вот этого, худощавого, в широкополой шляпе? Это господин де Бурде, бывший
префект Дромы. Его сделала префектом революция тысяча восемьсот сорок
восьмого года. Готов держать пари, что вы не знаете и его! А мирового судью,
господина Мафра, вон того совсем седого господина с глазами навыкате?
который идет позади всех с господином Растуалем? Чорт возьми, это уж совсем
непростительно! Он у нас почетный старшина церкви святого Сатюрнена. Между
нами будь сказано, ходят слухи, будто он своим жестоким обращением и
скупостью вогнал в гроб жену.
Он остановился, посмотрел аббату прямо в лицо и с шутливой резкостью
сказал:
- Прошу прощенья, господин аббат, но я не отличаюсь набожностью.
Аббат снова сделал неопределенный жест рукой, под которым можно было
понять что угодно, но зато избавлявший от необходимости высказаться более
точно.
- Нет, я не отличаюсь набожностью, - насмешливо повторил Муре. - Надо
же предоставить каждому свободу убеждений, не так ли?.. Вот Растуали, те
соблюдают обряды. Вам, наверно, приходилось видеть в церкви святого
Сатюрнена мать вместе с дочерьми. Они ведь ваши прихожанки... Бедные
девушки! Старшей, Анжелине, уже двадцать шесть лет, а младшей, Аврелии,
скоро исполнится двадцать четыре. К тому еще дурнушки - лица желтые, хмурые.
Беда в том, что надо сначала выдать старшую. Конечно, с таким приданым они в
конце концов найдут себе женихов... Что касается матери, этой маленькой
толстухи, которая плетется с видом кроткой овечки, то бедняга Растуаль
достаточно от нее натерпелся.
Муре подмигнул левым глазом, - ужимка, ставшая для него обычной, когда
он позволял себе немного вольную шутку. Ожидая, когда он заговорит снова,
аббат опустил глаза. Но так как Муре продолжал молчать, он снова поднял
глаза и стал смотреть, как общество в соседнем саду рассаживалось под
деревьями за круглым столом.
- Они до самого обеда будут так сидеть и наслаждаться прохладой. Каждый
вторник у них так уж заведено... Этот аббат Сюрен пользуется большим
успехом. Слышите, как он громко хохочет с мадмуазель Аврелией?.. А, старший
викарий заметил нас! Какие у него глаза!.. Он меня не очень-то любит, потому
что у меня было столкновение с одним его родственником... Но где же аббат
Бурет? Мы его как будто не видели. Странно. Он не пропускает ни одного