"Эмиль Золя. Завоевание" - читать интересную книгу автора

движениями рук хозяина, которыми тот пояснял то, что говорил.
- Есть еще одна неприятность, - продолжал Муре, указывая на переулок за
садом. - Видите этот узенький проход между двумя заборами? Это тупик
Шевильот, который ведет к подъездным воротам супрефектуры. Каждое владение
имеет свой выход в этот тупичок, где по вечерам происходят какие-то
таинственные прогулки. У меня есть дети, и я заколотил свою калитку двумя
крепкими гвоздями.
И он подмигнул, надеясь, быть может, что тот спросит его, что это за
таинственные прогулки. Но аббат и бровью не повел; он без всякого
любопытства посмотрел на тупик Шевильот, а затем спокойно перевел свой
взгляд на сад Муре. Внизу, на краю террасы, Марта сидела на своем обычном
месте и подрубала полотенца. Услышав голоса, она быстро подняла голову и, к
своему удивлению, увидела мужа в окне третьего этажа, в обществе аббата;
затем она снова принялась за работу. Казалось, она совершенно забыла об их
существовании. Между тем Муре, из какого-то бессознательного хвастовства,
повысил голос, радуясь возможности показать, что он проник наконец в это
помещение, столь недоступное для него до сих пор. Священник время от времени
останавливал свой спокойный взгляд на этой женщине, лицо которой было от
него скрыто; виден был лишь склоненный затылок с пышным узлом темных волос.
Водворилось молчание. Аббат Фожа, казалось, все еще не собирался отойти
от окна. Теперь он как будто рассматривал цветник соседнего сада. Сад
Растуаля был разбит на английский манер - маленькие клумбы, маленькие
лужайки и среди них маленькие куртины. В глубине была круглая беседка из
деревьев, где стояли простенькие стулья и столик.
- Растуаль очень богат, - снова заговорил Муре, заметив, что взгляд
аббата обращен в ту сторону. - Этот сад, надо думать, стоит ему порядочных
денег; один только каскад, - вам его отсюда не видно, - обошелся ему не
меньше, чем в триста франков. Притом никаких овощей, одни только цветы. Одно
время дамы даже поговаривали о том, чтобы срубить фруктовые деревья; это уж
было бы настоящее безобразие, потому что их грушевые деревья великолепны.
Впрочем, всякий волен устраивать собственный сад по своему вкусу. Когда
имеешь средства...
Аббат все молчал.
- Вы, конечно, знаете господина Растуаля? - повернувшись к нему,
продолжал Муре. - Каждое утро он прогуливается в своем саду от восьми до
девяти. Такой толстенький человечек, низенький, лысый, без бороды, с
головой, круглой как шар. Помнится, в первых числах августа ему исполнилось
шестьдесят лет. Вот уже около двадцати лет, как он состоит у нас
председателем гражданского суда. Говорят, добродушный человек. Я не бываю у
него. Здравствуйте, до свидания - вот и все.
Он остановился, увидев, что несколько человек спустились с крыльца
соседнего дома и направились к беседке.
- Ах, да, - продолжал он, понизив голос, - ведь сегодня вторник... У
Растуалей званый обед.
Аббат не мог удержаться от легкого движения. Он еще больше высунулся в
окно, чтобы лучше видеть. Два священника, шедшие рядом с двумя высокими
девушками, казалось, особенно заинтересовали его.
- Вы знаете этих господ? - спросил Муре.
И в ответ на неопределенный жест аббата Фожа он продолжал:
- Они шли по улице Баланд, когда мы с вами встретились. Высокий,