"Эмиль Золя. Завоевание" - читать интересную книгу автора

благополучии. Пойдемте, я вас представлю господину Ругону.
Она прошла через всю гостиную, заставив некоторых гостей потревожиться,
чтобы дать дорогу аббату Фожа, и вообще оказала ему такой почет, что
окончательно восстановила против него всех присутствующих. В соседней
комнате были расставлены карточные столы для виста. Она прямо направилась к
своему мужу, который играл с важностью дипломата, и наклонилась к его уху.
Он досадливо поморщился, но как только она шепнула ему несколько слов,
быстро поднялся с места.
- Отлично, отлично! - пробормотал он и, извинившись перед своими
партнерами, подошел пожать руку Фожа. Ругон в ту пору был тучным
семидесятилетним стариком с бескровным лицом; он усвоил себе великолепные
манеры миллионера. В Плассане вообще находили, что своей красивой седой
головой и молчаливостью он напоминал политического деятеля. Обменявшись со
священником несколькими любезными словами, он снова занял свое место за
карточным столом. Фелисите, все еще улыбаясь, вернулась в гостиную.
Оставшись один, аббат Фожа как будто нисколько не смутился. Он постоял
немного, словно наблюдая за играющими, на самом же деле рассматривая стены,
ковер, мебель. Это была небольшая комната, отделанная под светлый дуб, с
тремя библиотечными шкапами из полированного грушевого дерева, украшенными
медным багетом и занимавшими три простенка. Это придавало комнате вид
кабинета важного чиновника. Священник, видимо задавшийся целью досконально
все осмотреть, вернулся опять в большую гостиную. Эта комната вся была
выдержана в зеленых тонах и тоже выглядела очень внушительно, но с большим
количеством позолоты, совмещая в себе строгость апартаментов министерского
деятеля с кричащей роскошью большого ресторана. По другую сторону гостиной
находилось нечто вроде будуара, где Фелисите принимала днем; будуар этот, с
обоями палевого цвета и мебелью, вышитою лиловыми разводами, был до того
загроможден креслами, пуфами и диванчиками, что в нем с трудом можно было
передвигаться.
Аббат Фожа присел у камина, притворившись, будто хочет погреть ноги. С
его места можно было видеть через большую растворенную дверь значительную
часть зеленой гостиной. Любезный прием г-жи Ругон озадачил его; он сидел,
полузакрыв глаза, словно поглощенный обдумыванием трудной проблемы. Через
минуту его вывел из задумчивости шум голосов за его спиной. Кресло, в
котором он сидел, своей высокой спинкой совершенно скрывало его, и он еще
плотнее зажмурил глаза. Словно усыпленный жаром камина, он стал слушать.
- В те времена я был у них в доме всего один раз, - продолжал чей-то
басистый голос: - они жили напротив, по другую сторону улицы Банн. Вы,
наверно, были тогда Париже, потому что все в Плассане знали желтую гостиную
Ругонов, эту убогую гостиную, оклеенную обоями лимонного цвета, по
пятнадцати су за кусок, с мебелью, покрытою утрехтским бархатом, и с
колченогими креслами... А теперь поглядите-ка на эту "черномазую" в
коричневом атласе, рассевшуюся там на пуфе. Смотрите, как она протягивает
руку коротышке Делангру. Право, она хочет, чтобы он поцеловал ей руку.
Другой, более молодой голос с едкой иронией заметил:
- Должно быть, им пришлось немало наворовать, чтобы завести себе такую
роскошную гостиную: ведь это в самом деле лучшая гостиная в городе.
- Эта особа, - продолжал первый, - всегда страстно любила приемы. Когда
у них не было ни гроша, она пила только воду, чтобы иметь возможность
вечером угощать своих гостей лимонадом. О, я их знаю, как свои пять пальцев,