"Эмиль Золя. Накипь" - читать интересную книгу автора

не скучает. Дни проходят как-то незаметно, и вечером, ложась спать, она даже
и не помнит, что делала в течение дня. По воскресеньям она с мужем иногда
отправляется куда-нибудь, а то, бывает, к ним в гости приходят ее родители,
или же она читает. Если б чтение не вызывало у нее головной боли, то теперь,
когда ей разрешено все читать, она читала бы с утра до самой ночи.
- Досадно то, - продолжала она, - что в библиотеке, которая в пассаже
Шуазель, совсем нет хороших книг... Мне, например, хотелось перечитать
"Андре". Ведь я когда-то столько слез пролила над этим произведением...
Оказывается, у них кто-то стащил эту книгу. У отца есть своя, но он ни за
что не хочет дать мне ее - боится, как бы Лилит не вырвала оттуда картинки.
- Знаете что, - сказал Октав, - у моего приятеля Кампардона имеются все
сочинения Жорж Санд. Я попрошу у него "Андре" для вас.
Она покраснела, и глаза ее засияли. Право, он очень любезен!
Когда он ушел, она, свесив руки, так и осталась стоять возле Лилит, без
единой- мысли в голове, в той же самой позе, в какой проводила обычно всю
середину дня. Она ненавидела шитье, но порой занималась вязанием. Однако она
никогда не кончала работу, и один и тот же начатый клочок вечно валялся у
нее где попало.
На следующий день, в воскресенье, Октав принес ей обещанную книгу.
Самого Пишона не было дома, он пошел засвидетельствовать свое почтение
кому-то из начальства. Застав ее одетой, - она как раз перед тем ненадолго
выходила из дому, - Октав полюбопытствовал, не была ли она у обедни, так как
считал ее набожной. Она ответила, что нет. Когда она была девушкой, мать
регулярно водила ее в церковь. Первые полгода после замужества она по
привычке продолжала ходить к обедне, но ее вечно одолевал страх, что она не
поспеет прийти вовремя. А потом, - она сама не может объяснить почему, -
несколько раз пропустив службу, она и вовсе перестала ходить в церковь. Муж
ее не выносит попов, а мать теперь даже и не заикается об этом. Тем не менее
вопрос Октава взволновал ее. Он словно пробудил в ней нечто такое, что она,
живя своей дремотной и однообразной жизнью, невольно предала забвению.
- Надо мне как-нибудь сходить в церковь святого Роха, - сказала она. -
Знаете, стоит только забросить какую-нибудь обязанность, как вам начинает
чего-то недоставать...
И на лице этого отпрыска слишком старых родителей отразилось горестное
сожаление о другой жизни, о которой она мечтала в ту пору, когда жила еще в
мире грез. Она не в состоянии была ничего скрыть. Все переживания, проступая
сквозь нежную кожу, сразу же отражались на ее прозрачно-бледном лице. И тут
же, тронутая любезностью Октава, она доверчивым жестом схватила его за руки.
- Как я вам благодарна, что вы принесли мне эту книгу!.. Приходите
утром, как только позавтракаете. Я вам ее верну и расскажу, какое она на
меня произвела впечатление... Хорошо? Это будет так интересно!..
Покинув ее, Октав подумал, что она все-таки какая-то странная. Мари в
конце концов даже расположила его к себе, и у него появилось желание
поговорить с Пишоном и немного встряхнуть его, чтобы тот, в свою очередь,
расшевелил и ее. Несомненно, эта молоденькая женщина только и нуждается в
том, чтобы ее расшевелили.
На следующий день, встретив чиновника, когда тот выходил из дому, Октав
проводил его, рискуя на четверть часа опоздать в "Дамское счастье". Однако
Пишон показался ему еще более апатичным, чем его жена. Несмотря на то, что
он был молод, у него уже замечались всякие чудачества, как, например,