"Эмиль Золя. Накипь" - читать интересную книгу автора

постоянная боязнь забрызгать в дождливую погоду свои башмаки грязью. Ходил
он на цыпочках и без умолку говорил о помощнике своего начальника.
Октав, который в данном случае действовал исключительно из дружеских
побуждений, наконец расстался с ним на улице Сент-Оноре, предварительно
посоветовав ему почаще водить свою жену в театр.
- А зачем? - спросил Пишон, оторопев.
- Да потому, что женщинам это идет на пользу. Они от этого становятся
ласковыми...
Обещав подумать, Пишон стал переходить улицу, тревожно поглядывая на
снующие мимо фиакры, одолеваемый лишь одной-единственной заботой, как бы его
не обдало грязью.
Когда Октав после завтрака постучался к Пишонам, чтобы взять обратно
книгу, он застал Мари за чтением. Она сидела, положив локти на стол и
запустив обе руки в свои взлохмаченные волосы. Она, по-видимому, только что
позавтракала яйцом, скорлупа которого валялась на оловянной тарелке,
стоявшей на голом столе среди наспех поставленных приборов. На полу, чуть не
уткнувшись носом в черепки наверно ею же разбитой тарелки, спала Лилит, про
которую мать явно забыла.
- Ну, что? - спросил Октав.
Мари ответила не сразу. На ней был утренний капот с оборванными
пуговицами, и незастегнутый ворот открывал голую шею. Вид у Мари был такой,
будто она только что вскочила с ностели.
- Я едва успела прочитать сто страниц, - наконец выговорила она. -
Вчера у нас в гостях были мои родители...
Она говорила как-то с трудом, в уголках ее губ залегли горестные
складки. Когда она была молоденькой девушкой, ей хотелось жить среди лесов,
на лоне природы. В ее мечтах проносился охотник, трубящий в рог. Вот,
казалось ей, он приближается, опускается перед ней на колени. Все это
происходит в лесной чаще, далеко-далеко, где, как в парке, цветут настоящие
розы. Потом они неожиданно оказываются мужем и женой и остаются навсегда
жить здесь, в этом уголке, и жизнь их сплошной праздник. Она очень счастлива
и больше ни к чему не стремится. А он, влюбленный и покорный как раб, все
время у ее ног.
- Я сегодня утром разговаривал с вашим мужем, - сказал Октав. - Вы
слишком редко выходите из дому. Я ему посоветовал сводить вас в театр.
Мари, отрицательно покачав головой, вздрогнула и побледнела. Наступило
молчание. Она увидела, что по-прежнему находится в тесной столовой, куда
падал скупой свет из окна. Образ Жюля, хмурого и подтянутого, внезапно
заслонил собой охотника, героя романсов, которые она распевала, того, чей
далекий рог постоянно звучал у нее в ушах. Порой она прислушивалась - не
явится ли этот герой и в самом деле. Муж никогда не обнимал ее ножек и не
целовал их, ни разу также он не опускался перед ней на колени, чтобы
говорить о своей любви. А ведь она любила его, и ее всегда удивляло, почему
любовь не так сладостна, как ей казалось.
- Понимаете, у меня просто перехватывает дыхание, - продолжала она,
снова заговорив о книге, - когда мне в романах попадаются места, где
действующие лица признаются друг другу в любви.
Октав от неожиданности так и сел. Он чуть не рассмеялся, ибо не был
поклонником сентиментальных излияний.
- А я вот ненавижу пустые разговоры! Когда люди любят друг друга, то