"Эмиль Золя. Накипь" - читать интересную книгу авторакатолицизме, боровшееся за светскую власть папы и неограниченное влияние
Ватикана на всю общественную жизнь католических государств Европы.}, грозил самыми мрачными катастрофами в случае, если Франция не выразит готовности пролить свою кровь до последней капли за светскую власть пап. - А нельзя ли найти приемлемый для обеих сторон modus vivendi {Буквально "образ жизни" (лат.). Выражение употребляется в значении "определенные условия сосуществования".}? - подойдя, заметил Леон Жоссеран. Он в это время состоял секретарем одного знаменитого адвоката - депутата левой. Не рассчитывая ни на какую поддержку со стороны родителей, чье убогое прозябание буквально бесило его, он в продолжение двух лет шатался по тротуарам Латинского квартала и занимался самой ярой демагогией. Но с тех пор, как его стали принимать у Дамбревилей, где ему представилась возможность отчасти утолить свою жажду успеха, он несколько поостыл и превратился в умеренного республиканца. - Тут и речи не может быть о каком-либо соглашении! - заявил священник. - Церковь не пойдет ни на какие уступки. - Тогда она исчезнет! - воскликнул доктор. Несмотря на то, что они были тесно связаны друг с другом, постоянно встречаясь у изголовья умирающих прихожан церкви святого Роха, они всегда оказывались непримиримыми противниками - худой и нервный доктор и жирный обходительный викарий. Последний сохранял вежливую улыбку даже тогда, когда высказывал самые резкие суждения, проявляя себя светским человеком, терпимо относящимся к людским слабостям, но в то же время и убежденным католиком, который умеет быть твердым в том, что касается догматов. - Чтобы церковь исчезла, да полно вам! - со свирепым видом произнес Впрочем, того же мнения придерживались все собравшиеся здесь мужчины: церковь ни в коем случае не может исчезнуть. Теофиль Вабр, которого трясла лихорадка, развивал, кашляя и отплевываясь, свои мечты о достижении всеобщего счастья путем установления республики на гуманных началах. Только он один высказывал мнение, что церкви придется видоизмениться. - Империя сама себя губит, - как всегда, мягко произнес священник. - Мы это увидим в будущем году во время выборов. - О! Что касается империи, то, ради бога, избавьте нас от нее! - отрезал доктор. - Это было бы огромной услугой. При этих словах Дюверье, с глубокомысленным видом прислушивавшийся к разговору, покачал головой. Он происходил из орлеанистской семьи {То есть из семьи, поддерживавшей младшую ветвь бурбонской династии - Орлеанов, возведенных на французский престол в 1830 году в лице Луи-Филиппа, который был низложен февральской революцией 1848 года. В эпоху империи орлеанисты были бессильной группой. Значительное число их перешло к прямой поддержке Наполеона III.} но, будучи обязан всем своим благополучием империи, счел нужным встать на ее защиту. - Мое мнение, - произнес он, наконец, строгим тоном, - что не следует колебать общественных устоев, иначе все пойдет прахом! Все катастрофы роковым образом обрушиваются на наши же собственные головы. - Совершенно верно! - подхватил Жоссеран, который не имел никакого определенного мнения, но помнил наставления своей жены. Тут все заговорили сразу. Империя не нравилась никому. Доктор Жюйера осуждал мексиканскую экспедицию {Мексиканская экспедиция - |
|
|