"Эмиль Золя. Накипь" - читать интересную книгу автора

бой! На смертный бой!" Между тем парочка, не шевелясь, по-прежнему стояла за
портьерой. Может быть, разморенные духотой, они просто смотрят на
проезжающие фиакры? Но тут снова зазвучала музыкальная фраза Сен-Бри.
Постепенно все участники хора подхватили ее. Выкрикиваемая ими во всю глотку
с нарастающей силой, она закончилась грандиозным финальным взрывом. Всем,
кто находился в этом чересчур тесном помещении, показалось, что пронесся
ураган - пламя свечей заметалось, приглашенные побледнели, у них чуть не
лопнули барабанные перепонки. Клотильда неистово колотила по клавишам рояля,
взглядом увлекая за собой всех певцов. Пение стало звучать тише, перешло в
шепот. "В полночный час! Не слышно нас!" Клотильда, несколько приглушив
звук, воспроизвела мерный шаг удалявшегося патруля. И под эти замирающие
звуки, когда гости после столь оглушительной трескотни уже почувствовали
некоторое облегчение, вдруг раздался чей-то голос:
- Вы мне делаете больно!
Мгновенно все головы повернулись к окну. Г-жа Дамбревиль, желая быть
полезной, поспешила раздвинуть портьеру, и перед глазами гостей предстали
сконфуженный Огюст и покрасневшая до корней волос Берта, которые,
по-прежнему прислонившись к подоконнику, продолжали стоять в оконной нише.
- Что с тобой, моя радость?.. - встревоженно спросила г-жа Жоссеран.
- Да ничего, мама. Господин Огюст задел мне руку, когда открывал окно.
Я задыхалась от жары.
И она еще больше покраснела. На лицах гостей появились ехидные улыбки,
язвительные гримасы. Г-жа Дюверье, которая уже целый месяц всячески
старалась отвлечь своего брата Огюста от Берты, сильно побледнела еще и
потому, что это неприятное происшествие испортило все впечатление от ее
хора. Однако после первого замешательства раздались аплодисменты; ее стали
поздравлять с успехом, было отпущено несколько любезных комплиментов и по
адресу мужчин. Как они пели! Можно себе представить, сколько она положила
труда, чтобы добиться такой слаженности хора! Право, в театре и то не
услышишь лучшего исполнения! Но все эти лестные замечания не в состоянии
были заглушить пробегавший по залу шепот: молодая девушка слишком
скомпрометирована, свадьба - теперь дело решенное.
- Ну и влип! - сказал Трюбло Октаву. - Вот так болван! Как будто не мог
просто ущипнуть ее, пока мы тут орали, как оглашенные! А я-то, грешным
делом, думал, что он не упустит такого случая. Ведь в салонах, где поют,
ничего не стоит ущипнуть даму. Если она и вскрикнет, наплевать, все равно
никто не услышит.
Между тем Берта, как ни в чем не бывало, уже опять смеялась. Ортанс
смотрела на Огюста, напустив на себя свой обычный чопорный вид вышколенной
девицы. Сквозь ликование обеих сестер проглядывало то, чему они выучились у
своей маменьки, - откровенное презрение к мужчине.
Гости - мужчины вперемежку с дамами - снова заполнили гостиную, голоса
зазвучали громче. Жоссеран, огорченный и обеспокоенный происшествием с
Бертой, подошел к жене. Ему было тяжело слушать, как та благодарила г-жу
Дамбревиль за ее доброе отношение к их сыну Леону, который под ее влиянием
заметно изменился к лучшему. Но его неприятное чувство еще более усилилось,
когда жена заговорила о дочерях. Она притворялась, будто тихо беседует с
г-жой Жюзер, тогда как на самом деле ее слова предназначались для стоявших
рядом с ней Валери и Клотильды.
- Ну, разумеется! От ее дяди как раз сегодня было письмо. В нем