"Эмиль Золя. Накипь" - читать интересную книгу авторанезыблема, ибо она представляет собой основу семьи, равно как и естественную
опору государства. - В качестве полиции, не отрицаю, - буркнул доктор. Дюверье, впрочем, не любил, чтобы у него в доме говорили о политике. Бросив взгляд в столовую, где Ортанс и Берта пичкали Огюста бутербродами, он строгим голосом произнес: - Одно, господа, бесспорно, и это решает все - религия придает брачным отношениям более нравственный характер. Тут как раз Трюбло, сидевший рядом с Октавом на диванчике, нагнувшись к нему, произнес: - Хотите, я устрою вам приглашение к одной даме, где можно весело провести время? И когда его собеседник полюбопытствовал, что это за дама, он, кивнув головой в сторону советника, ответил: - Его любовница! - Не может быть! - воскликнул ошеломленный Октав. Трюбло медленно опустил и поднял веки. Да, вот так оно и обстоит. Если человек имел несчастье жениться на непокладистой женщине, которой противны его болячки, и если к тому же она так барабанит на фортепьяно, что от этого дохнут все собаки в околотке, то ему ничего не остается, как пойти куролесить в другом месте. - Придадим браку более нравственный характер, - строго повторял Дюверье, сохраняя непреклонное выражение на своем усеянном красными пятнами лице, которое, как теперь было ясно Октаву, свидетельствовало о том, что кровь этого человека отравили тайные недуги. оставшись один в опустевшей гостиной, издали смотрел на толчею у стола, и на его жирном умном лице появилось сокрушенное выражение. Постоянно исповедуя всех этих барышень и дам и изучив плотскую сторону их существа не хуже, чем доктор Жюйера, он в конце концов стал заботиться лишь о сохранении внешних приличий, набрасывая, в качестве церемониймейстера, религиозный покров на эту растленную буржуазию и дрожа при мысли о неизбежности полного краха в тот момент, когда язва обнажится. Порой в душе этого искренне и горячо верующего священника рождался протест. Тем не менее, когда Берта принесла ему чашку чая, улыбка вновь заиграла на его лице, и он обменялся с молодой особой несколькими словами, как бы желая святостью своего сана смягчить разыгравшийся в оконной нише скандал. Он снова превратился в светского человека, требующего одной только внешней благопристойности от своих духовных дочерей, которые, ускользая из. - под его влияния, способны были своим поведением подорвать самую веру в бога. - Ну и дела! - тихо вырвалось у Октава, чье уважение к дому подверглось новому испытанию. Но заметив, что г-жа Эдуэн направляется в прихожую, он, желая ее опередить, пошел вслед за Трюбло, который тоже уходил. На предложение Октава проводить ее она ответила отказом, говоря, что еще нет двенадцати часов и ей совсем близко до дому. Вдруг из прикрепленного к ее корсажу букета выпала роза. Октав с чувством досады поднял цветок, сделав вид, будто хочет оставить его себе на память. Молодая женщина нахмурила свои красивые брови, но сразу, с обычной невозмутимостью, произнесла: - Отворите мне, пожалуйста, дверь, господин Октав... Благодарю вас... |
|
|