"Эмиль Золя. Накипь" - читать интересную книгу автора

уходит и барыня сейчас выйдет.
- Разве госпожа Кампардон нездорова? - спросил молодой человек.
- Не то что нездорова, а как всегда... - с некоторой досадой в голосе
ответил архитектор.
- Вот как! А что с ней такое?
Кампардон снова смутился и уклончиво ответил:
- Известное дело, женщины... У них всегда что-нибудь не в порядке. У
нее это тянется уже тринадцать лет, со времени родов... Впрочем, выглядит
она превосходно... Вы даже найдете, что она располнела.
Октав не стал больше расспрашивать. Тут как раз вошла Лиза и подала
архитектору визитную карточку, и он, извинившись, устремился к дверям
гостиной, на ходу предложив Октаву побеседовать с его женой, чтобы скоротать
время. В тот миг, когда дверь стремительно открылась и столь же поспешно
закрылась за архитектором, перед Октавом в белой с золотом гостиной
мелькнуло черное пятно сутаны.
В это время из прихожей в кабинет вошла г-жа Кампардон. Октав с трудом
узнал ее. Когда он мальчиком встречал ее в Плассане, в доме ее отца, г-на
Думерга, чиновника путей сообщения, она была щуплым и некрасивым подростком.
Уже двадцатилетней барышней она скорее походила на малокровную девочку,
плохо переносящую переходный возраст; а сейчас перед ним была хорошо
упитанная, пухленькая женщина, со свежим и безмятежным, как у монахини,
лицом, с томным взглядом и ямочками на щеках; всем своим обликом она
напоминала охочую до лакомств кошечку. Хотя она и не стала красивой, но к
тридцати годам пышно расцвела и приобрела приятную сочность и сладкий аромат
зрелого осеннего плода. Октаву бросилось в глаза, что на ней длинный
шелковый пеньюар цвета резеды и что она передвигается с трудом, раскачиваясь
на ходу. Это придавало ей томный вид.
- Да вы стали настоящим мужчиной! - весело воскликнула она, протягивая
ему обе руки. - Ну и выросли же вы со времени нашего последнего приезда в
Плассан!
И она залюбовалась им, высоким красивым брюнетом с тщательно
закрученными усиками и холеной бородкой. Услышав, что ему только двадцать
два года, она воскликнула, что на вид ему можно дать никак не меньше
двадцати пяти. Октав, которого переполняло восторгом присутствие любой
женщины, будь то даже последняя из служанок, заливался горячим смехом,
обволакивая г-жу Кампардон нежным, как бархат, взглядом своих темно-карих
глаз.
- Ну да, - кокетливо рисуясь, повторял он. - Я стал большой, совсем
большой... А помните, как ваша двоюродная сестра Гаспарина покупала мне
шарики?
Затем он принялся рассказывать г-же Кампардон о ее родителях. Господин
и госпожа Думерг живут себе тихо и спокойно в том самом домике, где
поселились на старости лет. Единственное, на что они жалуются, - это
одиночество. Они до сих пор не могут простить Кампардону того, что он,
приехав по поводу каких-то работ в Плассан, увез с собой их милую дочурку
Розу. Октав попытался снова перевести разговор на Гаспарину, желая
удовлетворить свое давнишнее любопытство, которое он, в то время не по летам
развитый мальчишка, проявлял к этой непонятной истории. Он припомнил
события: внезапная страсть архитектора к Гаспарине, статной и красивой, но
бедной девушке, и неожиданная женитьба его на хилой Розе, у которой было