"Эмиль Золя. Накипь" - читать интересную книгу авторабархатную шапочку и отвесил ей низкий поклон.
Вернув Гуру ключ, Октав попытался вызвать его на разговор. - У нее очень приличный вид, - заметил Октав. - Кто она такая? - Да так, одна дама... - ответил Гур, не пожелав прибавить ничего более. Зато, когда разговор коснулся господина из четвертого этажа, он проявил большую словоохотливость. - О, это человек из наилучшего общества! Он снял эту комнату, чтобы иметь возможность спокойно работать здесь одну ночь в неделю... - Ах, вот оно что! Он работает? - перебил его Октав. - Над чем же? - Он просил меня присматривать за его хозяйством, - продолжал Гур, притворившись, будто не расслышал вопроса. - А уж насчет платы, скажу я вам, дай бог всякому!.. Знаете, когда прислуживаешь кому-нибудь, то сразу чувствуешь, с кем имеешь дело... И уж что касается этого господина, то он из наипорядочнейших. Это видать по его белью... Тут Гуру пришлось посторониться, да и сам Октав на минуту зашел в швейцарскую, чтобы пропустить экипаж жильцов третьего этажа, направлявшихся на прогулку в Булонский лес. Лошади, которых кучер с трудом осаживал, сильно натянув вожжи, били копытами о землю. И когда поместительное закрытое ландо проезжало под воротами, за зеркальными стеклами его показались двое прелестных детишек; рядом с их улыбающимися личиками неясно мелькнули силуэты отца и матери. Гур отвесил вежливый, но холодный поклон. - Вот уж люди, которых, можно сказать, почти не слышно в доме, - заметил Октав. - У нас в доме все ведут себя спокойно, - сухо возразил привратник. - есть такие, что не умеют. К жильцам третьего этажа в доме относились очень сурово, потому что они ни с кем из соседей не водили знакомства. Однако, судя по всему, это были люди состоятельные. Но глава семьи сочинял книги; Гуру это не внушало доверия, и он отзывался обо всей семье с презрительной гримасой. К тому же никто по-настоящему не знал, что они там у себя делают и почему у них такой вид, словно они ни в ком не нуждаются и вполне счастливы. Гуру это казалось чем-то неестественным. Когда Октав открывал дверь из вестибюля на улицу, вошла Валери. Она возвращалась домой. Октав вежливо посторонился, чтобы пропустить ее. - Вы, сударыня, надеюсь, чувствуете себя хорошо? - Да, сударь... Благодарю вас. Она запыхалась от ходьбы. И пока она поднималась по лестнице, Октав, глядя на ее покрытые грязью ботинки, вспомнил про завтраки плашмя и ногами кверху, о которых говорили служанки. Несомненно, она, не найдя фиакра, шла пешком. Влажный подол ее юбки издавал теплый, прелый запах. От усталости и какой-то общей расслабленности она была вынуждена то и дело хвататься рукой за перила. - Что за отвратительная погода! Не правда ли, сударыня? - Ужасная, сударь! И в то же время в воздухе чувствуется такая духота... Поднявшись во второй этаж, они распрощались. Мельком взглянув на нее, Октав заметил, что лицо у нее осунулось, веки набухли от бессонницы, а из-под небрежно надетой шляпы выбились растрепанные волосы. Продолжая |
|
|