"Эмиль Золя. Накипь" - читать интересную книгу автора

подниматься по лестнице, он, уязвленный в своем самолюбии, со злобой думал о
Валери. Если так, то почему не с ним? Ведь он же не глупее и не уродливее
других.
В четвертом этаже, проходя мимо двери г-жи Жюзер, он вспомнил про свое
вчерашнее обещание. Эта скромная на вид женщина с серо-голубыми глазами
возбудила его любопытство. Он позвонил. Ему открыла сама г-жа Жюзер.
- Ах, господин Муре! Как это мило с вашей стороны! Заходите же!
Квартира была очень уютна, но в ней ощущалась некоторая сдавленность и
духота - везде ковры, портьеры, мягкая, как перина, мебель, - неподвижный и
спертый воздух, как в обитой старинным атласом шкатулке, хранящей легкий
запах ириса. В гостиной, где благодаря двойным шторам царил благоговейный
полумрак ризницы, г-жа Жюзер усадила Октава на широкий, очень низкий диван.
- Вот кружево, - сказала она, вновь появившись в гостиной с ящичком
сандалового дерева, наполненным разными лоскутками. - Я собираюсь подарить
его кое-кому и мне хочется знать, сколько оно приблизительно может стоить.
Это был кусок старинного английского кружева прелестного рисунка.
Рассмотрев его с видом знатока, Октав оценил его в триста франков. Они
вместе перебирали кружево, и руки их соприкасались. Октав, не долго думая,
наклонился и стал целовать ее крохотные, как у маленькой девочки, пальчики.
- О, господин Октав! В мои-то годы! Вот еще что вздумали! - ничуть не
сердясь, кокетливо прощебетала г-жа Жюзер.
Ей было всего тридцать два года, но она называла себя старухой. Как
обычно, она тут же намекнула на постигшее ее несчастье. Представляете себе,
через десять дней после свадьбы этот жестокий человек в одно прекрасное утро
ушел из дома и больше не вернулся. И никто до сих пор не знает причины!
- Вы понимаете, - проговорила она, устремив глаза к небу, - что после
такого потрясения для женщины все кончено...
Не выпуская ее маленькой теплой ручки, которая как бы исчезла в его
руке, Октав не переставая покрывал частыми поцелуями ее тонкие пальчики. Она
опустила глаза, скользнув по его лицу затуманенным, неопределенным взглядом.
- Какой вы еще ребенок! - материнским тоном сказала она.
Услышав в этих словах поощрение себе, Октав попытался обнять ее за
талию и увлечь на диван. Но г-жа Жюзер мягко отстранила его и со смехом
выскользнула из его объятий, как бы принимая это за простую шутку.
- Нет, нет, сударь, отойдите прочь и не прикасайтесь ко мне, если вы
хотите, чтобы мы остались друзьями!
- Значит, нет? - еле слышно проговорил Октав.
- Что нет? Вы этим что хотите сказать?.. Ах, мою руку? Пожалуйста,
сколько угодно!..
Он снова овладел ее рукой, но на этот раз он ее разогнул и стал
целовать ладонь. А она, полузакрыв глаза и обращая эту вольность в своего
рода шутку, раздвигала пальцы, подобно кошечке, выпускающей коготки, чтобы
ее щекотали под лапками. Но выше кисти она ему целовать не дала. Для первого
раза это была заветная черта, за которой начиналось дурное.
- К нам идет господин кюре, - внезапно появившись, объявила Луиза,
которая ходила по какому-то поручению.
У сиротки Луизы было изжелта-бледное лицо и забитый вид подкидыша.
Увидев незнакомого господина, который как бы ест из рук ее хозяйки, она
разразилась идиотским смехом, но, почувствовав на себе строгий взгляд г-жи
Жюзер, сразу же убежала.