"Эмиль Золя. Творчество" - читать интересную книгу автора

работе было не так просто. Несмотря на то, что он привык жить в чудовищном
беспорядке, эти юбки, валявшиеся на полу, выводили его из терпения. Из-под
них все еще сочилась вода, они явно не просохли. Ругаясь вполголоса, Клод
поднял все эти тряпки одну за другой и развесил по стульям - сушиться на
солнце. И как только не стыдно побросать все в таком беспорядке! Теперь
никогда не просохнут ее юбки, никогда она не сможет уйти! Он неловко вертел
и переворачивал женские тряпки, запутался в черном шерстяном корсаже, ползал
на четвереньках, отыскивая чулки, завалившиеся за старый холст. Это были
длинные тонкие фильдекосовые чулки пепельно-серого цвета, он внимательно их
рассмотрел, прежде чем повесить просушиться. Чулки намокли от стекавшей с
подола воды, и, чтобы скорее их высушить, Клод выжимал их, разглаживая
теплыми руками.
С тех пор как он встал, Клоду все время хотелось отодвинуть ширму и
посмотреть. Это любопытство, которое он считал глупым, увеличивало его
дурное настроение. Наконец, по привычке пожав плечами, он взялся за кисти и
тут же услышал несвязное бормотание и шуршание простынь, потом опять
возобновилось ровное дыхание; на этот раз он сдался, бросил кисти и,
отодвинув ширму, просунул за нее голову. То, что он увидел, пригвоздило его
к месту; он мог только пробормотать в экстазе:
- Ах ты черт!.. Ах ты черт!..
В тепличной жаре, исходившей от нагретых солнцем стекол, девушка
разметалась во сне и сбросила простыни; измученная бессонной ночью, она
крепко спала, и ее чистая нагота, залитая солнечным светом, казалась
изваянием. Когда она металась в бессоннице, рубашка расстегнулась и левый
рукав соскользнул, обнажив грудь. Солнце золотило тонкую, как шелк, кожу,
цветущую юную плоть, набухшие маленькие груди с бледно-розовыми сосками. Она
подложила правую руку под голову, запрокинутую во сне, и, казалось, все
прелестные изгибы ее тела доверчиво отдавались неге, а распустившиеся черные
волосы одели ее темным покрывалом.
- Ну и ну! Да она чертовски хороша!
Именно такую натуру он тщетно искал для своей картины, да и поза почти
подходит. Немного хрупка, немного худа, почти ребенок, но до чего стройна,
до чего юношески свежа! И при этом вполне созревшая грудь. Какого черта!
Куда она все это запрятала вчера, он даже и не подозревал ни о чем подобном.
Это подлинная находка!
Легко ступая, Клод отыскал коробку пастели и большой лист бумаги.
Присев на край низенького стула, он положил доску себе на колени и принялся
рисовать, испытывая глубокую радость. Мигом улеглись в нем и смущение, и
любопытство, и проснувшееся было вожделение; все претворилось в восторг
творчества, в страстное желание воплотить эти прекрасные тона и формы.
Восхищенный снежной белизной груди, оттенявшей бледный янтарь плеч, он
совсем забыл о девушке. Красота натуры внушала ему благоговейное чувство, он
сидел, сжимая локти, робея, как примерный и почтительный ученик. Клод
работал около четверти часа; временами отрываясь от рисунка, он,
прищурившись, смотрел на девушку, но тут же вновь торопливо принимался за
работу, боясь, что она может пошевелиться, задерживал дыхание, чтобы не
разбудить ее.
Однако, как ни был он поглощен работой, в нем вновь зародилась
неотвязная мысль. Кто она такая? Конечно, не шлюха, как он подумал вчера,
для этого она чересчур свежа. Но зачем она рассказала такую неправдоподобную