"Эмиль Золя. Творчество" - читать интересную книгу автора

который все еще не гасили. Прошло несколько минут, показавшихся ему очень
долгими; скрипнула кровать, и воцарилась тишина.
- Ну как, мадмуазель? - спросил Клод более мягко.
Снедаемая волнением, она ответила еле слышно:
- Спасибо, сударь, мне хорошо.
- Тогда покойной ночи.
- Покойной ночи.
Он задул свечу, наступила глубокая тишина. Несмотря на усталость, он
открыл глаза и, чувствуя, что ему не уснуть, устремил взгляд на окно. Небо
очистилось, звезды сверкали в знойной июльской ночи, и, несмотря на
отшумевшую грозу, стояла такая жара, что Клод весь горел, выпростав голые
руки поверх простыни. Мысли его были полны этой девушкой, в нем боролись
противоречивые чувства: презрение, которое он с удовольствием выказал,
боязнь осложнить свою жизнь, если он сдастся, страх показаться смешным, если
он не воспользуется представившимся случаем; но верх взяло презрение, он
чувствовал себя сильным и, вообразив, что его спокойствию угрожает целая
сеть хитросплетений, гордился, что превозмог соблазн. Он метался на своем
диване, задыхался и галлюцинировал в полусне - ему чудилась в мерцании звезд
женская нагота, обнаженная живая плоть женщины, которую он втайне обожал.
Потом его мысли окончательно спутались. Что она делает? Сперва он
думал, что она спит, потому что не различал даже ее дыхания; потом он
услышал, что так же, как и он, она ворочается, только осторожно, еле слышно.
Очень неопытный в обращении с женщинами, он старался обдумать рассказанную
ею историю, подробности которой сейчас казались ему более правдоподобными; к
чему, однако, ломать голову? Соврала она или сказала правду, какое ему до
этого дело! Завтра он ее выставит за дверь: здравствуйте, до свидания, и
никогда больше они не встретятся. Ему удалось заснуть только на рассвете,
когда звезды уже начали бледнеть. Она же, несмотря на усталость от
путешествия и всего пережитого, продолжала ворочаться за ширмой, задыхаясь в
духоте, под раскаленной крышей оцинкованного железа; теперь она уже не так
стеснялась, но ее нервы, растревоженные присутствием мужчины, который спал
там, возле нее, возбуждало неосознанное желание девственницы.
Проснувшись утром, Клод с удивлением раскрыл глаза. Было уже поздно,
широкие снопы света прорывались сквозь окно. Его излюбленным утверждением
было, что молодые художники школы пленэра должны снимать именно такие
мастерские, пронизанные насквозь живым пламенем солнечных лучей, которых не
терпели художники академической школы. Свесив босые ноги, Клод удивленно
приподнялся. Какого черта он улегся на диване? Он обводил глазами
мастерскую, еще не вполне проснувшись, и вдруг увидел груду юбок,
видневшихся из-за ширмы. "Ах да! - вспомнил он. - Девица!" Прислушиваясь, он
уловил глубокое, чистое дыхание спящего ребенка. Значит, она все еще спит и
так спокойно, что просто обидно ее будить. Не зная, что предпринять, он
сидел, почесывая ноги, недовольный, что из-за этого приключения у него может
пропасть рабочее утро. Он возмущался своим мягкосердечием; куда бы лучше
было растолкать ее, чтобы она тотчас же убралась вон. И все же он оделся
потихоньку, надел шлепанцы и двигался на цыпочках.
Кукушка на часах прокуковала девять раз. Клод испугался, как бы часы не
разбудили спящую девушку. Однако ровное дыхание слышалось по-прежнему. Тогда
он подумал, что лучше всего ему немедленно приняться за свою большую
картину; он позавтракает позже, когда она проснется. Однако приступить к