"Эмиль Золя. Земля" - читать интересную книгу автора

- Знаешь, предоставь все мне... Я очень люблю отца и мать, но, тем не
менее, не хочу, чтобы нас околпачили. Нельзя ни на грош доверять ни Бюто, ни
этому прохвосту Гиацинту.
Она говорила о своих братьях, увидав в окно, что к дому нотариуса
подходил старший из них, Гиацинт, известный всей округе под кличкой Иисуса
Христа. Это был лентяй и пьяница. После возвращения из африканской кампании
он принялся бродяжничать и бить баклуши, отказываясь от какой бы то ни было
постоянной работы. Он жил браконьерством и воровством, как будто все еще
продолжая грабить какое-нибудь забитое племя бедуинов.
Вошел здоровенный, сохранивший всю свою физическую силу сорокалетний
детина с курчавыми волосами и острой нерасчесанной бородой. У него было
действительно сходство с Христом; но это был Христос, опустившийся до
разврата, Христос-пропойца, который насилует девок и грабит проезжих на
большой дороге. Явившись в Клуа утром, он уже успел напиться. Штаны его были
сплошь в грязи, а блуза, вся в пятнах, имела совершенно непристойный вид;
изодранная в лохмотья фуражка была заломлена на затылок. Он курил черную
пятисантимовую сигару. Сигара была сырая, и это его раздражало. Однако в
насмешливых и глубоко сидящих голубых глазах Гиацинта не было никакой
злости, и казалось, что пройдоха - добряк и рубаха-парень.
- А отца и матери все еще нет? - спросил он.
Худой, с пожелтевшим от желчи лицом, писарь раздраженно мотнул в ответ
головой, и Иисус Христос молча уставился глазами в стену, зажав дымящуюся
сигару между пальцами. На сестру и зятя он даже не взглянул, но и те сделали
вид, что не замечают его появления. Затем, не сказав ни слова, он вышел
дожидаться на улицу.
- Ах, Иисус Христос! Иисус Христос! - продолжал приговаривать себе под
нос младший писарь, по-прежнему поглядывая в окно: прозвище этого человека
будило в нем воспоминания о забавных историях.
Минут через пять пришли наконец и Фуаны. Старики передвигались оба
медлительно и осторожно. Отец, когда-то очень крепкий, дожив до семидесяти
лет, съежился и высох, изнуренный тяжелой работой и страстью к вожделенной
земле, которая теперь, казалось, влекла его к себе, властно пригибая книзу.
Однако, если не считать некоторой слабости в ногах, он был еще молодцом,
держал себя вполне опрятно и носил маленькие седые бачки, похожие на
кроличьи лапки. Длинный, как и у всех Фуанов, нос делал еще острее его
худое, изрытое морщинами лицо. Старуха была как бы тенью мужа и ходила за
ним по пятам. Маленького роста, она к старости не похудела, а, наоборот,
отрастила себе большой, как при водянке, живот. На ее овсяного цвета лице
были видны совершенно круглые глаза и круглый рот, стянутый бесчисленными
морщинами, как кошелек скупца. Она была тупа и в хозяйстве играла роль
послушной рабочей скотины, постоянно дрожа перед деспотической властью мужа.
- А, наконец-то и вы! - воскликнула, вставая, Фанни.
Делом также встал со стула. Вслед за стариками вошел, переваливаясь и
не говоря ни слова, Иисус Христос. Он притушил остаток своей сигары и сунул
вонючий окурок в карман блузы.
- Так, теперь мы все, - сказал Фуан. - Нет только Бюто... Этот негодяй
никогда не придет вовремя, он все делает по-своему.
- Я видел его на базаре, - заявил Иисус Христос охрипшим от водки
голосом. - Он должен сейчас прийти.
Бюто-упрямец, самый младший в семье, двадцатисемилетний парень, был