"Эмиль Золя. Земля" - читать интересную книгу автора

- Так, значит, прощай!
- Прощайте! - ответила девушка. - Еще раз спасибо! Но вдруг он
обеспокоился и крикнул ей вслед:
- Слушай-ка, а если Колишь опять будет шалить? Хочешь, я провожу тебя
до дому?
Франсуаза отошла уже довольно далеко. Она обернулась и крикнула среди
молчаливой и пустынной равнины своим спокойным и сильным голосом:
- Нет, нет, не нужно! Я не боюсь. Теперь-то уж она утихомирилась.
Жан подвязал себе торбу и пошел вниз по пашне, разбрасывая семена.
Маленькая Франсуаза шла за лениво покачивавшейся грузной коровой, и он
смотрел, как она, удаляясь, становилась все меньше и меньше. Дойдя до конца
борозды и повернув в другую сторону, Жан перестал ее видеть, но когда снова
пошел обратно, фигурка Франсуазы все еще была заметна. Она сделалась теперь
такой крошечной, что, казалось, вся в своем белом чепчике не превышала
ростом одуванчик. И так три раза, идя вниз, Жан смотрел вслед удалявшейся
Франсуазе. Когда он пытался найти ее в четвертый раз, это ему не удалось:
наверно, она уже свернула к церкви.
Пробило два часа; серое и холодное небо все так же нависало над землей.
Казалось, что солнце на долгие месяцы скрылось за тонкими серыми хлопьями и
не появится вплоть до самой весны. Среди этого уныния, в сторону Орлеана,
светлело сквозь облака небольшое пятно: как будто там, где-то всего за
несколько лье, солнце сияло прежним блеском. На этом светлом фоне выделялась
роньская колокольня, самой же деревни не было видно, так как она скрывалась
в долине Эгры. Однако на севере, к Шартру, прямая линия горизонта между
землистым небом и бескрайними полями босекоро края была отчетливой, как
чернильная черта, проведенная на бумаге. После обеда число сеятелей как
будто увеличилось. Теперь сеяли на каждом участке; людей на равнине
становилось все больше и больше, они кишели повсюду, как неутомимые черные
муравьи, занятые какой-то трудной и непосильной для них работой. И,
насколько хватало глаза, было видно, как все сеятели неизменно повторяли
один и тот же упрямый жест, однообразный, как движения насекомых, упорство
которых в конце концов побеждает пространство и самую жизнь.
Жан сеял вплоть до наступления сумерек. После урочища Столбы он перешел
на участок Риголь, а затем на так называемый Перекресток. Большими
размеренными шагами ходил он взад и вперед по пашне; семена подходили к
концу, а позади него земля оплодотворялась зерном.

II

Дом мэтра. Байаша, нотариуса в Клуа, находился на улице Груэз, по левой
стороне, если идти в Шатоден. Это был совсем маленький, одноэтажный белый
дом. На его углу висел единственный фонарь, освещавший широкую мощеную
улицу, обычно совершенно пустую и только по субботам кишевшую толпами
приезжающих на базар крестьян. На выбеленной мелом низкой стене еще издалека
виднелись два герба. Позади дома, спускаясь к Луаре, был расположен
небольшой сад.
Комната, служившая канцелярией, находилась направо от сеней, окна ее
выходили на улицу. В эту субботу младший из трех писарей, тщедушный и
бледный паренек лет пятнадцати, приподнял кисейную занавеску и посматривал
на дорогу, а два других, - один совсем уже старик, с брюшком, очень грязный,