"Эмиль Золя. Наводнение" - читать интересную книгу автора

не ищет, ничто тебе не угрожает.
- Франсуаза, ты что-то скрываешь от меня, - повторил он.
Она еще раз поклялась, что ничего не скрывает. Ей просто хочется знать,
что он здесь, возле нее. И она пробормотала, запинаясь, еще какие-то доводы.
Она показалась ему такой странной, что теперь он и сам не согласился бы уйти
далеко. К тому же он верил в возвращение французов. Люди видели французские
войска около Соваля.
- Ах, только бы они пришли скорее, как можно скорее! - горячо
прошептала она.
В эту минуту на рокрезской колокольне пробило одиннадцать часов. Удары
раздавались один за другим отчетливо и звонко. Она вскочила в испуге: с тех
пор как она ушла с мельницы, прошло два часа.
- Послушай, - сказала она торопливо, - если ты нам понадобишься, я
поднимусь в свою комнату и махну платком.
И она убежала, а Доминик, сильно встревоженный, растянулся на краю
канавы, откуда можно было наблюдать за мельницей. У самого Рокреза Франсуаза
встретила старика нищего, дядюшку Бонтана, который знал всю округу. Он
поздоровался с ней и рассказал, что сейчас только видел мельника,
окруженного пруссаками; затем, крестясь и бормоча что-то несвязное, побрел
дальше.
- Два часа прошло, - сказал офицер, когда появилась Франсуаза.
Дядюшка Мерлье был здесь; он сидел на скамье у колодца и по-прежнему
курил. Девушка опять стала умолять, плакать, встала на колени. Она хотела
выиграть время. Надежда на возвращение французов усилилась в ее сердце, ей
казалось, что она слышит вдали мерный шаг солдат. Если бы они появились,
если бы они освободили их всех!
- Послушайте, сударь, один час, еще один только час... - умоляла она. -
Вы же можете дать нам еще час!
Но офицер был непреклонен. Он даже приказал двоим солдатам схватить
Франсуазу и увести, чтобы можно было спокойно произвести расстрел старика.
Страшная борьба завязалась тогда в сердце Франсуазы. Она не могла допустить,
чтобы отец был убит на ее глазах. Нет, нет, лучше ей самой умереть вместе с
Домиником. И она уже бросилась бежать в свою комнату, как вдруг сам Доминик
вошел во двор.
Офицер и солдаты встретили его появление торжествующим криком. Но
Доминик подошел прямо к Франсуазе, словно никого, кроме нее, здесь не было,
и спокойно, почти сурово сказал:
- Это нехорошо. Почему вы не привели меня с собой? Если бы дядюшка
Бонтан не рассказал мне обо всем... Ну, все равно, я здесь.

V

Было три часа. Большие черные тучи, остатки грозы, разразившейся где-то
неподалеку, медленно заволокли горизонт. Это желтое небо, эти медные
лоскутья облаков превратили Рокрезскую долину, такую веселую при свете
солнца, в какой-то мрачный разбойничий притон. Прусский офицер велел
запереть Доминика, не сказав ни слова о том, какую участь он ему готовит, и
с самого полудня Франсуаза терзалась невыносимой тревогой. Несмотря на
настояния отца, она ни за что не хотела уходить в дом. Она ждала французов.
Но часы текли, скоро должно было стемнеть, и она страдала еще сильнее