"Александр Ильич Зонин. Морское братство " - читать интересную книгу автора

берегут караваны, называют волчьими стаями.
Отстояв на мостике ночную вахту и передав управление кораблем
Бекреневу, Николай Ильич не ушел к себе, а устроился в кресле у Кулешова. И
близко, если вновь понадобится выскочить на мостик, и уютно. Нет на
"Упорном" места милее штурманской рубки. Теплый свет лежит на морских
картах. Мерно цокает одограф, выписывая кривые и петли пути корабля.
Теплятся стрелки на приборах - показателях работы машин. Покачивается в
своем мягком креплении репитор гирокомпаса. Такой спокойный ритм помогает
Кулешову и штурманскому электрику уверенно и ровно работать, но он же и
баюкает застывшего Николая Ильича. Веки становятся тяжелыми, как шторки,
укрывают от света зрачки. Дремлется, но к бодрствованию возвращает то
далекий разрыв глубинной бомбы, то повизгивание запущенного эхолота, то звук
отдраенной двери. Впрочем, немного нужно для отдыха моряка в походе. В тепле
возле горячей батареи Долганов согрелся, кровь побежала быстрее, можно опять
работать в полную силу.
Николай Ильич расстегнул бушлат, достал из бокового кармана записную
книжку и вечное перо. Решил сделать заметки, которым помешал вечером Ручьев.
Заветная книжка! Сначала в ней теснились только требования, какие его мысль
ставила новому типу корабля. Вот об увеличении срока пребывания в море:
"Флотоводцам-парусникам Ушакову и Нахимову за силою ветра не надо было
спешить в базу. Задача - увеличить запас топлива и одновременно снизить его
расход. Экономичные двигатели. Увеличение скорости за счет уменьшения веса
механизмов". Вот другая мысль об остойчивости и большей живучести корабля:
"Корпус корабля для плавания в наших морях должен иметь усиленный набор.
Особое внимание продольным связям".
Все такие записи давние. Последний год он заполнял книжку уже
расчетами, обоснованиями конструкции, математическими формулами, эскизами
чертежей. Но и в новом направлении - те же поиски - между цифрами и
графическими изображениями мелькают заметки о тактике.
И сейчас на чистом листке Николай Ильич написал: "Взаимодействие -
авиация плюс эсминцы, плюс катера, плюс радиолокация. Как использовать такие
средства для навязывания боя противнику, упредить его решения?"
Пока Долганов отдыхал в рубке, забрезжил новый день. На востоке темнота
быстро отступила перед рыже-красным венцом солнца. Вода у форштевня стала
лазурной, в полосках пены, которую отбрасывали винты, заиграли радужные
отблески. Солнце поднялось холодно-янтарное, облачка над ним стали легкими и
бледными. Далекие корабли вырезались отчетливо. Они тяжело всходили на
волну, а скатывались в пади, как легкие шлюпки.
Бекренев проворно бегал по мостику от крыла до крыла, согреваясь
сильными взмахами рук. Ему были чужды огорчения Долганова и Игнатова, и он
даже не догадывался о них. Мир старшего помощника был проще и конкретнее.
Вот из-за самой малой разлаженности в организации службы он стал бы
несчастным. Но в штормовые часы и в подготовке к бою хозяйский глаз
Бекренева не заметил никаких упущений, и это делало его благодушным и
благожелательным.
Сейчас ему хотелось, чтобы службу на "Упорном" похвалили опытные
моряки, и он часто проверял сигнальщиков, внимательно следивших за своим и
британским флагманами.
- Сразу читать, что пишут. Срама перед союзниками не прощу.
Он и сам поглядывал в бинокль на клотики британского крейсера и нашего