"Александр Ильич Зонин. Морское братство " - читать интересную книгу автора

лидера, но на их фалах не трепались флаги, не взлетали шары. Начальство не
требовало ни изменения скорости, ни поворота. В общем - решил бы новичок -
дела на вахте немного, только следить, чтобы корабль сохранял свое место в
охранении транспортов. Но Бекренев, на время оставляя в покое сигнальщиков,
то подбегал к рулевому, то склонялся к компасу. С наступлением дня он все
чаще появлялся также перед акустической рубкой и, приплюснув короткий нос к
стеклу, глазами спрашивал акустика: "Что слышно?" И акустик также глазами
отвечал: "Тишина". И Бекренев отходил, недоверчиво сжав губы, потому что,
судя по погоде и по местам, которые проходил конвой, враг должен был таиться
в глубинах моря.
Помощник был прав. Вскоре с нескольких кораблей стали поступать
сообщения о присутствии подводных лодок. К акустику "Упорного" донеслось
слабое эхо, и в секторе по соседству тральщик дважды сбросил бомбы. Бекренев
доложил об обстановке Николаю Ильичу. Долганов сунул записную книжку в
карман и, на ходу застегивая реглан, заторопился на мостик.
Эхо исчезло, но ненадолго.
Прикрепленный над мостиком динамик гидроакустической установки зазвучал
настойчиво и длительно. Звук распространялся на высокой и протяжной ноте,
как далекий гонг. В группах офицеров и матросов, занявших боевые посты по
тревоге, он растил нервное напряжение, вызывал какое-то щемящее чувство.
Скрытый толщей воды, опытный в охоте за транспортами враг, конечно,
готовился к атаке. Зачем бы иначе решился он выдать свое присутствие? Добрая
сотня глаз на полубаке и корме, у орудий и торпедных аппаратов, вместе с
сигнальщиками пристально обыскивала все гребни, все подозрительные взлеты
брызг. Вдруг неясная темная точка вырастет в поднятый перископ, вдруг струя
пены окажется следом торпеды. Разочарованно, но и облегченно убеждались, что
на волне качается бревно или поднимается ленивый баклан. Однако Николай
Ильич не боялся за "Упорный". Тяжесть ответственности за сохранение
транспортов вытеснила все другие чувства. Грузы должны идти на фронт, грузы
должны идти в напряженно работающий тыл. Они оплачены трудом народа,
приобретены у дельцов, для которых война - это большой бизнес, и они щедро
оплачивают моряков, рискующих жизнью в опасных рейсах. Впрочем, борьбу за
жизнь они обеспечили богатыми средствами. Куда ни ткни, на судах висят
спасательные шлюпки, плотики, надувные лодки с аварийными запасами. И вокруг
жертвы фашистской торпеды всегда столько судов, счастливо избежавших удара,
что обычно дело ограничивается страхом и короткой ледяной ванной.
Зов гонга не прекращался, но заметно переходил на кормовые углы.
Подводная лодка стремилась проскользнуть между "Упорным" и "Уверенным" к
транспортам. Долганов перерезал вероятный курс немца и кивком головы ответил
Бекреневу, доложившему, что пеленг лодки идет на нос. Бекренев понял:
Долганов ждал этого успеха, и, если враг в свою очередь не учует, что его
тактика разгадана, его тряхнут глубинки "Упорного". Бекренев, перегнувшись
через поручень на крыше мостика, жестом спросил Игнатова, стоявшего над
торпедным аппаратом левого борта: "Вы как, готовы?"
"Готов, давно готов", - успокоительно взмахнул рукой Игнатов. Бекренев
отвалился улыбаясь. Совсем не ко времени из кармана бушлата Игнатова торчали
хвосты таранок.
"Упорный" набирал скорость до самого полного хода так стремительно, что
конвой внезапно оказался с другого борта и будто завертелся всей стотрубной,
раскиданной по всхолмленной поверхности громадой плавучего городка, с