"Александр Ильич Зонин. Морское братство " - читать интересную книгу автора

Летчик все еще не справился со своим волнением, но разговор постепенно
возвращал его к действительности.
- Я и вас тоже искал, - неохотно буркнул он.
- Мы скрывались от самолетов трижды, может быть, и от вашего, -
усмехаясь, сказал Федор Силыч. - И уходить под воду было досадно, потому что
на ходу исправляли повреждения рулей. Но тут уж некогда разглядывать, чьи
самолеты. Лишь бы не залепили бомбу.
- Торпеда - хорошее оружие, - неожиданно сказал Кононов и повернулся к
Долганову. - Я не буду для тебя разведывать, Николай. Я перехожу в
минно-торпедный полк.
В зале выключили свет, и Николай Ильич, оглянувшись назад, с досадой
сказал:
- Зачем же ты раньше не сказал, Виктор? Или ты сейчас решил?
- Совершенно верно. Сейчас. Вот сейчас захотелось новой славы. Нет, не
пойду в зал. Попрощаюсь с вами здесь.
Торопливо, на ходу, застегивая реглан, Кононов сбежал по лестнице и
распахнул дверь на улицу. Мокрый снег падал хлопьями. Вся котловина со
зданиями поселка исчезла в белой мутной завесе. Странно звучала в этой
пустыне музыка.
Майор поднял воротник реглана и направился к пристани. Звуки следовали
за ним от репродуктора к репродуктору, то ослабевая, то вновь победно
нарастая. И Кононов вспомнил далекое время, когда он даже не понимал, что
человек может тосковать.
У него были жена, ребенок, мать. Он охранял их в ленинградском небе. Он
и его товарищи охраняли Ленинград. Но настал роковой день, и бомба разрушила
дом, в котором жила семья Кононова. Опять в ленинградском небе дрался
Кононов, но защищал уже жизни других семей. Все близкие были схоронены на
кладбище, куда ему даже не удалось попасть. Сначала непрерывно летал, потом
часть перевели на заозерный аэродром, а потом откомандировали на Север. Из
истребителя стал торпедоносцем, наконец - разведчиком. Все виды работы в
воздухе Кононову удавались. Он был заряжен тяжелой ненавистью, толкавшей на
дерзкие дела и не ослабевавшей от постоянных успехов. Но Кононов не только
воевал и ненавидел - он тосковал и в нелетные дни боялся, что тоска раздавит
его.
Между полетами и работой в штабе он видел много женщин. Они работали в
госпитале, в столовой, на аэродромах, в базовой мастерской, служили на
зенитных батареях. Которую из них можно полюбить, чтобы избыть свою тоску?
Разве узнаешь по лицу, по речи?
Кононов пришел на спектакль с особенно острым ощущением тоски. Когда
майор кружил над кораблем немцев, петляя между разрывами снарядов, чтобы
лучше рассмотреть результаты труда Петрушенко, он был занят своим делом и
только делом. Но, возвратись и отрапортовав о выполнении задания,
почувствовал себя очень одиноким. Он посмотрел на Наташу сначала с чувством
зависти к Долганову. Она побывала на земле, захваченной немцами, и все-таки
осталась жива, тогда как его жена погибла. Но вот Наташа повернула голову.
Ему показалось, что он давно знает это лицо с грустными глазами и высоким
лбом, много раз видел эти покатые плечи. Это ее он искал среди многих
женщин. А она сказала что-то о душевном голоде. Да, конечно, она все
понимает. Именно поэтому он полюбил ее сразу.
Нет, не стоит жалеть, что в бедных и прямых словах он открыл ей свои