"Александр Зорич. Образ подобия" - читать интересную книгу автора

употребить котел, являющийся центром всеобщего внимания. (Кстати, Гамелин
решил сразу же, не откладывая, попросить ночлега и, чтобы его просьба
прозвучала более веско, выудил из-под тряпичной дорожной куртки нашейный
знак императорского гонца, который, как правило, во избежание лишних
проявлений алчности со стороны разношерстных своих попутчиков, носил прямо
на теле, где его было не так-то просто заметить. Нужно сказать, столь
богатая вещь на фоне запылившихся, заштопанных повсеместно лохмотьев,
смотрелась несколько несуразно, что, однако, ничуть не умаляло достоинств
ее полномочного носителя.)

Обосновавшийся на чурке был, как выяснилось, звероловом Нодо, а двое
других, помоложе - его племянниками, о чьих именах Гамелин счел возможным
не справляться. Перехватив почтительный, едва ли не благоговейный взгляд
Нодо, брошенный им на горделиво свисающий нашейный знак, Гамелин не без
тщеславия осознал, что иметь дело с поселянами будет куда легче, чем он мог
надеяться, и что звероловы, исполненные рабского обожания далекой власти,
постараются исполнить любые, не слишком наглые и сумасбродные требования
путника касательно его устройства в селении, буде таковые возникнут.
Возвысившись в собственных глазах от этих успокоительных догадок, Гамелин
быстро уговорился с Нодо, с готовностью согласившимся пустить его на
постой, о плате, и, радуясь удачному и нехлопотному разрешению заботивших
его проблем, примостился на боку самого тучного мешка, прикидывая, как бы
поделикатнее подобраться к расспросам о творимом Нодо и его племянниками,
наполнявшими котел, складно орудуя черпаками на длинных ручках, то
погружавшимися в бочонок, то выныривавшими из-за его закопченной стенки. Не
придумав ничего изысканнее, чем спросить без излишних околичностей, он
отстегнул от пояса флягу и допил остатки ее содержимого, удовлетворенно
отметив, что необходимость в экономии отпала. "Мы варим краску", -
пересиливая очевидное нежелание, ответил Нодо. "Где же краска?", - оживился
Гамелин. Собеседник указал на мешки.
"Отчего так много? Неужели здесь наберется столько вещей, требующих
раскрашивания?" "Не сочтите меня невежей, но мы не станем тратить ее на
такие безделицы" - боязливо сказал Нодо.
"В самом деле? - ядно переспросил Гамелин,- может быть, на вкус она
приятней, чем на вид, а потому ее предназначение - быть съеденной?" "Не
гневайтесь, не гневайтесь, я поясню, когда мы окончим", - стушевался
зверолов и, распрямившись, стал вспарывать веревки, окольцовывающие мешки,
и высыпать хранившийся в них порошок в зев котла.

"Кипит!" - прохрипел плечистый племянник. Опустевшие тряпицы,
напоминавшие сдувшиеся рыбьи пузыри, Нодо швырял в огонь, охотно пожиравший
их, изрыгая снопы изумрудно-зеленых искр.
"Забавное дело затеяли здешние звероловы", - подумал Гамелин, разглядывая
последний, вынутый из-под его ягодиц мешок, постепенно истлевавший в
объятиях пламени. Нодо обхватил обеими ладонями крепкую, расплющенную на
конце палку и, встав на цыпочки, стал помешивать варево.

Тяготившийся бездельем Гамелин отошел от очага и занялся конем, которого
он освободил от поклажи и частично от сбруи, а затем, спутав ему ноги,
оставил пастись на островке неестественно высокой и жизнелюбивой травы, в