"Эдуард Павлович Зорин. Большое Гнездо ("Всеволод Большое Гнездо" #3) " - читать интересную книгу автора

- Слово твое верное, - поддержал боярина Твердислав.
- Да как же это? - не понял Жидята. - Опять же холопов сымет Роман с
земли...
- Пущай, - глядя на него тяжелым взором, сказал Твердислав. - Тебе ли о
холопах печись?
- Жатва на носу...
- А бабы на что? Хлебушко соберем, - хихикнул Чудинович.
Жидята обиженно замолчал, взял с блюда огурец, впился в него
источенными зубами, почмокал, отер тыльной стороной ладони бороду. Больше
слова от него никто не слышал.
- Набрался я, бояре, страху, как услышал, что отдает свои города
Роман, - сказал Твердислав. - Гляжу на князя и глазам своим не верю. Нешто,
думаю, вселился в него ангел?
- Да ну? - удивился Чудинович.
- Я ведь его, почитай, с каких лет помню. А такого отродясь не бывало.
Зато, как прознал я про Всеволодову задумку, тут сразу и понял: проймет
князя. Рюрику коварства его не простит. А заодно припомнит и давнюю
неприязнь свою к Юрьевичам. Это ведь его отца, Мстислава, побил Андрей
Боголюбский, а Киев взял на щит - не так уж мал был тогда Роман, чтобы не
помнить позора. Да и другое подымет память - хоть и далеко Волынь, а руки
Всеволода и до Галича дотянулись...
- Про то нам ведомо, - сказал Судислав.
Будто не слыша его, Твердислав продолжал:
- Помогла богородица - разгневался князь. А как дальше все повернется,
тут и гадать нечего. Пойдет Роман на Рюрика. Вот вам мое слово...
Внимательно слушавший его Чудинович вставил недоверчиво:
- За Рюрика Всеволод вступится. Не для того забирал он города... А на
Всеволода у Романа рука не подымется - уймется быстро.
- Еще когда уймется, - сказал Твердислав - Не для того Всеволод кашу
заварил, чтобы ее всю разом и расхлебали. Еще помашут ложками-то, еще набьют
себе синяки да шишки.
- Ох и умен ты, боярин, - с уважительной завистью сказал Судислав. -
Быть бы тебе самому князем...
- О чем толкуешь? - нахмурившись, оборвал его Твердислав. - Воистину
говорят: борода выросла, а ума не вынесла. Какой же я князь?
Но лесть приятно пощекотала его. И потом, когда уж перестали судить да
рядить, когда навалились на меды и яства, нет-нет да и бросал он в сторону
Судислава ласковые взгляды.
Жидята, смакуя сладкую брагу, облегченно вздыхал: не по нутру ему были
умные разговоры. Голова от них наливалась тяжестью, смежались веки - оттого
и в думе у князя порой раздавался в уголке его тихий храп. Нынче Жидяте сон
был не в руку: пока беседовали бояре, привиделось ему, будто напоил его
Оболт не медом, а горьким рассолом. Со страху разомкнул он глаза как раз на
том месте, когда Судислав прочил хозяина дома в князья. "Свят-свят", -
мысленно перекрестился Жидята и вместо блюда с жареными гусями запустил
пятерню в полную братину. Ошибки его, слава богу, никто не заметил, а то бы
подняли на смех...
Кончился недолгий пир. Выпито было немного, домой бояре возвращались
верхами и еще долго говорили промеж собой. Но о том, что поведал им
Твердислав, не сказано было больше ни слова.