"Эдуард Павлович Зорин. Большое Гнездо ("Всеволод Большое Гнездо" #3) " - читать интересную книгу автора Неспроста, отправившись изобличать перед доверчивыми новгородцами
давнишнего врага своего Мартирия, взял Ефросим с собою и Митяя, - беседовал с ним игумен, не таясь, о сокровенном, прикидывал, как падет на голову недруга его праведное и гневное слово. - Шибко осерчал ты на владыку, батюшка, - говорил ему Митяй. - Нешто и впрямь николи не радеет он о своем стаде?.. Ефросим останавливался, и прямой взгляд его наливался возмущением. Густые брови игумена, как два вороньих крыла, нависали над немигающими серыми глазками. - Али пастырь есть тот, кто не радеет о сохранности овец своих? - вопрошал он с угрозой. - Отдал Мартирий стадо изголодавшимся волкам - есть ли сие праведно?.. Праведно ли есть, ежели брат идет на брата, а купцам не стало ни житья, ни покоя и от лихих людей, и от иноземцев, и от своих же бояр, кои, сговорившись с татями, ограбляют их и награбленное прячут под замки в свои бретьяницы?.. Пастырь ли то есть, при коем приходят беспрепятственно на землю новгородскую свейские2 рыцари, забыв, как взята была Сигтуна3 и врата ______________________________________________________ 1 Веретень - расстояние на пашне между точками поворота сохи. 2 Свейские - шведские (свей - шведы). 3 Сигтуна - город в Швеции. со священного храма ее свезены в Новгород и установлены мастером Авраамом в нашей Софии?.. Ныне некому оградить нас от грабежей и разбоя. Пастырь ли есть сие?.. Ни много ни мало, а целых десять лет, почитай, прожил Митяй в обители у берегов Варяжского моря шведы. Монахи своими силами отбили приступ, но села вокруг монастыря сожжены были дотла, и многие новгородцы угнаны в рабство. - Пастырь ли есть сие?! - вопрошал громоподобным голосом Ефросим, стоя посреди лесной дороги. Налетевший с невидимого за кустами Волхова напористый ветер закинул ему за плечи длинные ржаные волосы, глаза его судорожно блестели, рот кривился. Но, когда вышли к реке и задержались на отлогом берегу, любуясь широким водным простором с раскиданными по его темной глади белыми гребешками волн, игумен успокоился. Морщинки на его щеках распрямились, глаза подобрели. - Ах, лепота-то какая, - прошептал он. - Славен мир божий, созданный нам во радость и успокоение. Велика его благодать, а человеци в неуемстве своем и всегдашней корысти оскверняют ее нечистым своим дыханием... - Почто так страшно речешь, батюшка? - вдруг отшатнулся от него Митяй. - Почто хулишь равно правого и виноватого? - Цыц! Сгинь ты, червь, - снова наливаясь гневом, оборвал его Ефросим и, запахнув откинутую ветром полу рясы, размашисто зашагал по берегу, выбрасывая далеко впереди себя тяжелую палку. Перед самым Новгородом, в виду его белокаменных соборов и церквей, встречала Ефросима большая толпа горожан. Люди счастливо улыбались, кланялись ему низко и с трепетом подходили под благословение. - Слава тебе, господи, - говорили, крестясь. - Сподобился старец. Явился заступник, теперь всем нашим бедам конец. - Научи, отче, как быть... - Устрой чудо, батюшка... |
|
|