"Михаил Зощенко. Рассказы, не вошедшие в собрание сочинений" - читать интересную книгу автора



В библиотеках-то что делается! Это ужасти! Ежедневно масса книг гибнет.
Пропадают ценные экземпляры. Разные дорогостоящие учебники - Малинин и
Буренин. Разные уники - физика Краевича и так далее.
Кроме пропажи, читатели вырывают особо нужные страницы. Выдергивают
рисунки. Пишут на полях разную муру.
Все это, может, срывает культурное начинание. Все это, может, разрушает
транспорт. Или не то, что транспорт, а вообще не оправдывает своего
назначения.
И может быть до того дошло, что читателя и писателя допущать до книг не
приходится. Газета так и пишет,- дескать, сейчас очень много развелось
книжных вредителей и жучков-читателей.
Чего делать на этом фронте - неизвестно. Или по рецептам книги
выдавать? Или еще как.
Тут у нас мелькнула одна идея. Не знаем только, что Наркомпрос скажет.
А идея вполне жизненная.
Это, как видите, читательское зало. И сидят читатели. И близко к книгам
их не допущают. Книги сами по себе, а читатели и писатели тоже сами по себе.
А дают им бинокли и подзорные трубки, и через это они со стороны глядят в
книги. И таким образом происходит массовое чтение.
Специальная боковая барышня страницы перелистывает. Тут стоит охрана.
Тут барьер. Чтоб народ не кидался.
Таким образом за цельность книги можно поручиться.
Хотя является вопрос, как же бинокли? Не уперли бы эти дорогостоящие
инструменты? Хотя в крайнем случае бинокли можно будет к столам
привинчивать, а библиотеку оцеплять охраной.
Надо же на что-нибудь решиться. Жалко же.

Гаврилыч

1928 г.


Михаил Зощенко. Крепкая женщина


Нынче все говорят о борьбе с проституцией и жалеют женщин. Вот,
дескать, бедные: уволят их по сокращению, а они очертя голову идут на улицу.
И верно: жалко. Но, конечно, разные бывают женщины. Бывает - такая
крепкая попадается - ей и улица не страшна. Знали мы одну такую. По фамилии
Беленькая. Уволили ее по сокращению, дали ей за две недели вперед, а она
повертела получку в руках и думает:
- Прожру, - думает, - на пирожные. А там видно будет.
Пошла в кондитерскую, скушала сколько могла пирожных и домой вернулась.
- Ну,- думает,- а теперь труба. Либо мне в Фонтанку нырять, либо в
Мойку, либо на улицу идти.
Помазала она брови сажей, губы - сургучом, шляпку с пером надела и
вышла на улицу.
Постояла на углу. Вдруг мужчина какой-то подходит.