"Борис Зотов. Происшествие на Невском (Сб. "Фантастика-91")" - читать интересную книгу автора

откромсал кусок шашки и сделал на ней полукольцевую кумулятивную выемку.
Потом привязал к штанге у самого пола, вставил детонатор и собрал взрывную
электроцепь. Кумулятивная струя маленького заряда должна была перерезать
проклятую штангу не хуже автогена и самому Холмову, усевшемуся с ногами на
стол, повредить не могла. Он приготовил все остальное: сунул за пазуху
линдберговские тетради, осмотрел и собрал из частей портативный прибор
точно в той последовательности, как делал это сам изобретатель несколько
часов назад под Петербургом во время испытаний. Во избежание детонации
основной заряд Ростислав швырнул подальше от греха -к двери и тут же
замкнул цепь. Взрыв оказался все же оглушающим - сказался замкнутый объем.
Свет погас.
Холмов в кромешной тьме соскользнул на пол, отогнул штангу, освободился
и скользнул к двери, прикрываясь портьерой.
Тут же дверь в каюту распахнулась и на пороге возникли телохранители
Макферсона.
- Видать, студент того, готов, - морщась от газов и озираясь, проронил
Авдеич, вступив в каюту.
- Отрыгался, отпрыгался, - радостно подхватил Никита, - и где ж он,
голубец, не видно ни бельмеса.
Вслед за агентами в полосу света вошел Макферсон.
- Стоять на месте, - грозно сбоку скомандовал Холмов, - мина у вас под
ногами, можете убедиться! Макферсон, если шевельнете хоть пальцем, чтобы
меня задержать, взрывом вас размажет по потолку.
Он придвинулся ко входу и еще раз предупредил:
- Действие прибора вам известно. Он достанет и за сто метров. Не
поворачиваться.
- Я не хотел нарушать соглашение, - Макферсон попытался все же извлечь
из положения хоть минимум, - вы свободны.
- Не высовывать носа из каюты, - предупредил еще раз Холмов, - буду
следить из коридора и взорву всех троих к чертям собачьим.
По коридору он шел пятясь, следил за ненадежной бандой. К счастью, в
этот час в вообще-то малолюдном первом классе публики не было, только в
конце у выхода мелькнула белая фигура стюарда. Холмов оказался у крутого
трапа и, срываясь на каблуках, опрометью рванул вниз.
На палубе третьего класса он не задержался.
Внезапно проснувшийся в Холмове классовый инстинкт гнал его все дальше
от люксов, баров и музыкальных салонов для богатых. В зеркалах он мельком
видел свое белое и перекошенное отчаянной решимостью лицо. Уже где-то
близко мощно стучали машины, до звона содрогая переборки. Крутясь на
закоулках переходов и трапов, безотчетно бежал на этот стук Ростислав.
Он рванул на себя одну из выкрашенных белой краской дверей со строгой
надписью "Посторонним вход запрещен" и оказался на узком балкончике с
решетчатым полом. Машинное нутро парохода являло собой картину ада. Слабо
освещенная железная коробка была наполнена змеиным шипением пара, грохотом
поршней и шатунов, ревом пламени раскаленных топок. В неистовом жару и
угольной пыли метались полуголые люди, и багровые отсветы пламени лизали
их блестящие от пота тела.
Увидев постороннего, к нему двинулся один из кочегаров.
- Эй, сюда не положено! -крикнул он. - Ступайте себе!
Холмов спустился на несколько ступенек.