"Борис Зотов. Происшествие на Невском (Сб. "Фантастика-91")" - читать интересную книгу автора

- Товарищ, - напряг он голос, - товарищ, мне нужна помощь...
Кочегар смотрел недоверчиво, даже угрожающе на одетого в отлично
пошитую тонкосуконную тужурку студента. Сукнецо и вензеля
императорского института относили пришельца скорее к белоподкладочникам -
сынкам богатеев, чем к студентам-революционерам.
- Ишь, товарищ... - Кочегар оскалился в недоброй улыбке. Мускулы
каменными шарами перекатывались под лоснящейся, вымазанной копотью и
угольной пылью кожей.
Холмову отступать было некуда, а доказывать родство с пролетарскими
предками - некогда. Открываясь, он еще настойчивей сказал:
- Товарищ, меня будут искать. Наверное, уже ищут. Двое из охранки,
третий - американец, сукин сын...
И показал замкнутое на запястье стальное кольцо наручника.
Это произвело впечатление.
- Ладно, пойдем к угольным ямам, - все еще настороженно, но уже с
оттенком сочувствия заявил кочегар, - потолкуем с ребятами и будем решать.



Глава 9


Моряки спрятали Холмова в кормовом шкиперском ящике. Прошло несколько
однообразных дней. Свободные от вахты машинисты и кочегары из посвященных
приносили в тесноватое помещение горячий чай, хлеб, миску борща.
Передавали и пароходные новости. Переход от острых ощущений к спокойному
самосозерцанию был приятен; вынужденное заточение Ростислав переносил
философски. Часто возникал перед ним образ Ольги -будто вспыхивал в темном
углу овал ее лица, возникали глаза и твердые коралловые губы. Губы,
которые умели быть и ласковыми, и горячими... Но странно -на облик его
Ольги тут же накладывались черты и скользящий через вуаль
тревожнотребовательный взгляд другой Ольги - Вольской. И в сознании
Ростислава два образа все чаще сливались в один. Он мечтал будто о своем
третьем тысячелетии, а видел только петербургское: опрокинутые в небо чаши
Исаакия и золотую змейку петропавловского шпиля в дымчатой невской воде -
пляшущую, скользящую в вечность... И сам себе больше казался Линдбергом,
чем Холмовым. Да и как могло быть иначе? Единственная спасательная шлюпка
- прибор Шулуна. А его нет -он превращен в обломки, стало быть, о возврате
в свои пространственновременные координаты не приходилось и думать.
Холмов-Линдберг за эти дни свыкся с Атлантикой, отделенной только слоем
железа толщиной в палец. Океана он не видел, зато по ни на минуту не
прекращающимся ударам чувствовал его силу и буйство. Свыкся он и с бухтами
канатов и с цепями, лежащими здесь ржавыми кучами.
Свыкся даже с крысятами, прибегавшими полюбопытствовать при свете
мизерной лампочки на необычного пассажира. Спал Холмов в гамаке и крыс не
боялся, укрывался старым матросским бушлатом. Тетради Линдберга он бережно
держал при себе, а вот прибор не уберег: что-то в приборе сильно
понравилось крысам, и они изгрызли его дотла.
Браслет наручника с левой руки в первый же день спилил ему напильником
могучий кочегар Иван, тот самый, которого Ростислав назвал товарищем. Он и