"Борис Зотов. Происшествие на Невском (Сб. "Фантастика-91")" - читать интересную книгу автора

склонившегося над заставленным довольно сложными электронными приборами
столом.
Свет лился сверху, через отвесный оконный проем в наклонной крыше!
Да, точно - сто лет назад на этом самом чердаке была научная
лаборатория. Подпись под снимком гласила: "Студент электротехнического
факультета Санкт-Петербургского императорского политехнического института
П. Н. Линдберг изобрел способ управления взрывом на расстоянии.
На нашем фото: изобретатель в своей лаборатории за подготовкой аппарата
к очередному опыту".
Холмов подумал, что установка Линдберга - одна из первых систем
дистанционного управления. Вероятней всего, широко применявшийся во время
второй мировой войны радиоуправляемый взрыватель для всякого рода фугасов
и мин. Линдберг опережал развитие техники на добрых три десятка лет. В
этот момент Холмова отвлек вкрадчивый синтезированный голос терминала:
- Система "Каппа" готова к диалогу. Центральный процессор в вашем
распоряжении.
- Дайте на просмотр то, что было уже записано в памяти системы.
- У нас запись дискретная, порциями через десять лет. 2001 год, 1991-й
и так далее, до 1941-го включительно.
- Дайте по минуте на каждое десятилетие...
- Готово.
Холмов удивился - реакция операционной системы компьютера была
неимоверно быстрой.
Тут же померк свет, чердак оказался заваленным линялыми стягами,
рваными транспарантами, фанерными щитами и осыпавшимися лозунгами,
гирляндами крашеных и битых электрических фонарей. Струящийся через
заросшие пылью и паутиной стекла слабый солнечный свет бродил по каким-то
нахально улыбающимся, грубо размалеванным картонным рожам: на чердаке
сваливали отработавшее свое оформление карнавальных шествий и массовых
действий.
Качество стереоизображения было приличным. Когда на дисплее вспыхнуло
"1981 год", картинка стала дополняться звуками. Чердак уже не был так
запущен и захламлен. На стенах висели этюды и эскизы маслом и даже
кустарные панно из пучков крашеных ниток. Перед мольбертом сидела
миловидная женщина и писала по приколотым к стенке этюдам осенний пейзаж.
Холмов услышал скрип старого расшатанного полукресла, на котором сидела
художница, и даже шуршание кисти по холсту. Потом раздался звонок, и в
мастерскую был впущен мужчина лет пятидесяти, очень плотный и с седыми
висками. Он без церемоний оглядел по-богемному непритязательный,
разворошенный стол и достал из портфеля бутылку водки.
До Холмова донеслось удивленное:
- Ты разве не на машине?
- Кой черт, - мужчина сел и начал устало массировать пальцами веки, -
третий месяц жду очереди только на калькуляцию. Еще полгода, как минимум,
протянут с самим ремонтом.
- Ничего, привыкай к гортранспорту, - не без насмешки сказала
художница, - пусть и тебе немного намнут бока.
Холмов, понимая, что это запись, не мог отделаться от эффекта
присутствия и боялся управлять работой "каппы" голосом. Он быстро перешел
на кнопочную коммутацию и задал еще несколько порций воспроизведения через