"Борис Зубков, Евгений Муслин. Исповедь после смерти (Авт.сб. "Самозванец Стамп")" - читать интересную книгу автора

- Вы совсем псих. Кажется, я зря с вами связался.
- Конечно, зря. Абсолютная истина в последней инстанции - зря! Я буду
преподносить вам одну пилюлю за другой. Вот первая хорошенькая, ароматная
пилюлька - я обокрал покойника! Как вам такое понравится?
- Сколько же монет вам удалось выудить из его карманов?
- Я выудил самое ценное - то, что было в его голове.
- Боюсь, сеньор, что у вас припасено много историй. Лучше я приготовлю
полную кастрюльку кофе, и мы поболтаем не спеша. А то ваши мысли прыгают,
как зубья пилы по железному дереву. Сюда никто не заявится, уверяю вас.
Домовладелец почему-то вбил себе в голову, что я служу в тайной полиции, и
боится меня, как сатаны. Исчезаю, сеньор! Иду делать кофе. Я стряпаю его
так, что потом сердце выпрыгивает из ушей...
- ...Действительно, отличный кофе. И портвейн из Алентежо! Они
воскрешают меня. Так вот - я обобрал покойника. Он был моим лучшим другом,
мы когда-то вместе учились в Коимбрском университете, хотя и на разных
факультетах. Мой друг Акилино всю жизнь что-нибудь изобретал. Зарабатывал
неплохо. Последнее время его интересовал новый способ получения
электрической энергии. Кто-то догадался вычерпывать электричество из струй
раскаленных газов. Величайшее изобретение со времен Фарадея. Вы знаете,
кто такой Фарадей?
- У него большая фирма, сеньор?
- О бог мой! Ваше невежество искупается только вашим кофе. Если можно,
еще чашечку... Акилино сумел получить энергию этим новым способом. Но его
установки давали только постоянный ток. Акилино для каких-то таинственных
целей нужен был переменный ток. Он мучился над этой проблемой, как
мучается женщина, беременная великаном. Он и меня сумел заразить своими
идеями. Потом Акилино тяжело заболел. Все знали, что он скоро умрет.
Однажды вечером я вернулся от него домой сильно опечаленный. Тогда я не
бродил по чужим чердакам, а жил на Руа да Сура в хорошем старинном доме. В
квартире, кроме меня, ни души. Тихо, словно в склепе. Вдруг я услышал, как
останавливаются мои часы. Тикают все тише и тише, будто испугались
собственных звуков. Раздалось последнее тиканье, и я внезапно увидел
решение проблемы, которая так мучила Акилино. Догадка возникла в мозгу
внезапно, как вспышка молнии. Я понял, почему поэты говорят: меня озарило!
Действительно, озарение, вспыхнувшая звезда, сноп искр - все что хотите в
подобном роде. Я посмотрел на часы, стрелки застыли на девяти часах
тринадцати минутах. Потом я узнал, что Акилино скончался в девять часов
четырнадцать минут. Совпадение? Как бы не так! Я обокрал покойника - вот
правда. Несчастный все время размышлял над проклятым вопросом, он не давал
ему покоя до последнего вздоха. Предсмертная агония - и одновременно взрыв
гениальных догадок! Вы понимаете, в последнем рывке мозг испепеляет сам
себя... Смотрите, смотрите, ваши часы остановились! Кто-то умер... Они
убили еще одного... Я знаю...
- Успокойтесь, сеньор. Моя неаккуратность, не завел вовремя свой
будильник...
- Когда Акилино умер, часы остановились. Почему? В этом что-то есть...
Налейте мне еще вина... О чем я говорил? Да, предсмертные взрывы в мозгу.
Факелы протуберанцев. Пламя от последней вспышки обжигает и чужой мозг.
Разумеется, не всякий. Только тот, кто настроен в унисон с мозгом бедняги.
Если они думают об одном и том же, между ними протягивается незримая