"Борис Зубков, Евгений Муслин. Игра (Фантастический памфлет)" - читать интересную книгу автора

Не вопрос - вопль. Голос плотно заполнил все помещение. Прайс оглох,
голос проник до каждой клеточки его тела. Но спрашивала не голова. Вопил
стереорупор, укрепленный на потолке. Голова молчала.
- Кен Прайс, - ответил коммивояжер.
- Профессия? - прогремело сверху.
- Коммивояжер "Медикал-секьюрити", Сентр-ринг, сто семнадцать...
- Чем завтракали в день ареста?
"Идиотский вопрос", - подумал Прайс.
- Идиотский вопрос! - неожиданно рявкнула голова. Она раскрыла рот, в
котором мог уместиться несчастный коммивояжер, и громоподобно извергла те
слова, которые сам он не решился произнести вслух.
"Мои слова!" - ужаснулся Прайс.
- Мои слова! - прошипела голова и лязгнула челюстью.
- Молчать! - рявкнул стереорупор. - Повторяю! Что ты ел утром в день
ареста?
- Галеты "Пупс", замороженные сливы и...
- Ты любишь сливы? - насмешливо спросил рупор.
Конечно, через рупор орет Крикун. Но зачем здесь голова?
"Я искал золотую косточку, - хотел сказать Кен, но промолчал. - Может
быть, лучше помалкивать?"
- Я искал золотую косточку, - немедленно прогудел истукан.
- Кто сказал про косточку? - тихо, но свирепо поинтересовался Крикун.
- Я ничего не говорил, сэр!
- Заткнись! Ты сам выдал себя! Ты тоже ищешь золотые косточки,
заключаешь пари, участвуешь в тотальной игре! Почему же ты помешал другим
честно держать пари?
"Честное пари? Мерзость!" - подумал Кен, но вслух хотел сказать, что он
только защищался от непрошеного вторжения в его дом...
- Мерзость! Мерзкое пари! - перебил его истукан.
Истукан говорил голосом, странно знакомым. Несомненно, очень знакомым!
- Штрафую вас за неуважение к правосудию! - заорал Крикун.
- Я ничего не говорил, сэр! Я только подумал...
- Он подумал, а я сказал! - торжествующе подхватил истукан.
"Его голос... Непостижимо знакомый... И чужой, словно никогда не
слышанный. Почему чужой? Это мой голос... Он говорит за меня. Хуже! Раньше
меня!.. Произносит вслух мои мысли..."
- Вслух мысли. Вслух мысли. Вслух мысли... - забормотал идол.
- От нас не скроешься. Говорящая Пасть знает свое дело, - захрипел с
потолка Крикун. - Выкладывай все без утайки!
Прайсу казалось очень обидным, что два робота - Крикун и Пасть -
обошлись с ним как с младенцем. Запугали, надсмеялись, сумели прочесть его
мысли и вынуждают признать свою вину в том, что, по его разумению, виной и
преступлением быть не могло. Конечно, Крикун знает уйму законов. Он
справедлив, беспристрастен - надо думать только так. Иначе... Пасть
произнесет вслух все слова протеста, которые вертятся на языке, и тогда
новый штраф, который проглотит двухмесячные, а то и полугодичные заработки.
Пришлось рассказывать достаточно подробно, но не пытаясь оценивать свои
поступки, не пытаясь жаловаться на бесцеремонность телекомментатора
"Тотального Пари", не пытаясь, наконец, негодовать, что священную
родительскую любовь и горе сделали предметом пошлой и жестокой инсценировки.