"В.Зуев "О, душа моя..." [H]" - читать интересную книгу автора

увы, не оставили ему шансов...
- За что? - спрашивал он себя, недоумевая и мучась. Ответа не было -
только страх, только запойная тоска, какая встречается в глазах почуявших
смерть. Врачи говорили об операции, случайно приключившаяся Нинель, с
которой спал когда-то, присоветовала найти знахарку или колдуна. Однако,
недолго поколебавшись, в последних числах сентября Соловьев засобирался на
юг. По пути, в дряхлой церквушке у затравевшего сельского погоста, он,
неожиданно для себя, окрестился, умолив в крестные запойного церковного
служку и бабку, у которой день-другой столовался и спал под образами, с
редким русским именем Василиса.
В Крыму он снял на две недели комнату с отдельным входом и, наскоро
обосновавшись, первым делом приютил на этажерке дешевый образок, купленный
при крещении; затем, поколебавшись, зачем-то пристроил рядом мутного
церковного воска свечу, источавшую при горении душный культовый аромат...
Когда Соловьев возвратился в комнату, девица сидела в той же позе, но
тайная гармония расставленных на столе закусок и бутылок показалась ему
нарушенной, точно каждый предмет или лакомство трогали, рассматривали,
поднеся к лицу, затем неуклюже пристраивали на место.
- Сперва выпьем, или как? - подавив нервный зевок, спросила она
развязно - видимо, присмотрелась и сообразила, что глаза его посветлели.
Минуя стол, Соловьев подошел к ней и грубо притянул к себе, ухватив
ладонью за шею. Покорные глаза шлюшки и вся она, неуклюже подавшаяся к
нему с колен, чуть косящая, с нелепым желтоватым пятном на одном из
зрачков, с жутко выпирающими ключицами и нездорового оттенка кожей, грубо
заштукатуренной тоном - наискосок от скул до висков, с курносым павловским
носом и глубокой вертикальной бороздкой над верхней губой, долженствующей
означать страстность натуры,- вся она вызывала теперь в нем, вместо
обычной кобелиной похоти, глухую волчью тоску и усталость.
"Она-то останется..." - сказал себе самому, недобро щурясь, и разжал
пальцы.
- Ступай, прими душ.
Она покорно осела, переложив ноги, сползла с дивана и прошелестела
мимо, но, уже уходя, вопросительно обернулась и вздернула подбородок.
- Первая дверь налево... иди на свет....
Он постоял и послушал, как она идет, неуверенно тычась по углам;
пискнули петли, и, через мгновения тишины, донесся приглушенный
перегородкой плеск воды о кафель, взвизг вполголоса и еще взвизг.
"Какая-нибудь старшеклассница, разуверившаяся в любви и дружбе, -
поморщился он, представляя, как она пытается встать под прохладные струи,
мерзнет от одного вида воды, повизгивает и редко вздрагивает пупырчатой
кожей. - А впрочем..."
Щелкнув зажигалкой и вдыхая аромат табака, Соловьев прошелся от стены к
стене, - притягивая к себе, с этажерки сурово глянул копеечный образок;
свеча с оплывшей макушкой, вспыхнув, зачадила было - и тут же,
потрескивая, разгорелась...
- Тоска-то какая! - простонал он сквозь зубы. - Тоска-а!
Ощущая неловкость, в душе стыдясь всей нелепости происходящего с ним
теперь, он зашевелил губами, забормотал, глядя в бесстрастные и
одновременно, ему показалось, скорбные черты на образке.
- Ты что, молишься? - зыбко хихикнули за спиной, и он, точно