"Михаил Зуев-Ордынец. Последний год (историко-приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

то ни было, избегал хотя и малой, но коварной и кровавой "индейской войны",
которая у индейцев считалась обычным жизненным обиходом. Русский обратил
также внимание на то, что вождь вороньих людей задерживался на несколько
дней на стойбищах, где жили вожди других ттынехских родов, и подолгу
совещался о чем-то с ними. На совещаниях этих всегда присутствовал и
Громовая Стрела. У Андрея создалось даже впечатление, что Красное Облако
водит вороньих и волчьих людей из края в край по всей необъятной юконской
низине не ради охоты, а именно ради этих таинственных совещаний вождей.
Только стойбища родственных такаякса-ттынехов обошел Красное Облако и не
совещался с их анкау. Андрей, знавший, что у такаяксов побывал Белый
Горностай во время зимнего своего похода 1843 года, и намеревавшийся
расспросить их о Загоскине, был удивлен и огорчен этим объездом и спросил
Красное Облако, почему тот не захотел встретиться со своими сородичами.
- Такаяксы - люди нашего племени, они тоже ттынехи, а мы зовем их
югельнут, чужие. Они не охотники и не воины, они торгованы. Они отдают своих
дочерей в жены касякам, пьют ерошку и крестятся. Это не наш народ. Это
жирные, пьяные торгованы. Они опозорили свой тотем!
Андрей долго думал над этими словами анкау и пришел к выводу, что
Красное Облако не хочет никаких связей ттынехов с русскими. Что ж, пожалуй,
он прав, умный правитель маленького народца!..
Так шли дни суровой, тяжелой и неприглядной индейской жизни. Вместе с
индейскими охотниками Андрей уходил далеко от стойбищ налегке, без нарты и
палатки. Даже в жестокие морозы, когда от дыхания на бровях и ресницах
нарастал лед и надо было срывать его, чтобы видеть, он, боясь насмешек
индейцев, спал, как и они, без палатки, кутаясь в меховое одеяло. Он
просыпался среди ночи от холода и с удивлением смотрел на спящих индейцев.
На лица их падал" снег и тотчас таял от жара густой и пылкой крови. А
застигнутые на охоте бураном, ттынехи вырубали пальмами середину большого
куста, оставленные же по кругу ветви связывали вершинами. Забравшись в такой
"шалаш" ползком, индейцы ложились там вповалку и лежали до конца бурана, раз
в сутки набивая рот пеммиканом.
Выносливость, неприхотливость и трудолюбие индейцев восхищали русского,
но он возмутился, когда при первой же перекочевке Красное Облако снял со
спины Андрея тяжелый мешок и отдал его одной из своих жен. При кочевке
мужчина должен нести только свое оружие, а под ношей пусть гнутся женщины,
дети и собаки. Андрею пришлось покориться и уступить мешок женщине: рядом
стоял Громовая Стрела и ждал случая заговорить "громким голосом".
Племя и русский шли по великой северной тропе, по белому простору
Аляски, и суровая пустыня щедро награждала их своими дарами. Ттынехи
оставляли на охотничьих тропах, на деревьях или на высоких столбах
промысловые лабазы-саибы, откуда пушнину забирали на обратном пути. Немало
было на саибах и тючков пушнины, помеченных тамгой касяка. Продажа их
Компании сулила крупную сумму. Но не корысть, не жажда наживы, а другое,
высокое и гордое чувство волновало Андрея во время этих странствий. Он
первый из русских идет по этим землям, даже на Генеральной карте Российских
владений в Америке изображенных белым пятном!
И вот однажды, это было в конце зимы, Красное Облако объявил, что племя
пойдет обратно на древнее летнее кочевье предков, в родные лесные края. Это
было в "земле тоненьких палочек", в лесотундре, подступавшей к горам,
отделявшим Аляску от Канады. Андрей срубил одинокую сосну, врыл столб и,