"Михаил Зуев-Ордынец. Последний год (историко-приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

тогда на несколько часов - звенеть бы ему сейчас кандалами в сибирских
острогах. Жандармы явились на квартиру Андрея два часа спустя после его
бегства из Петербурга. Нет у него и отца. Старик умер в том же году, не
вынеся разлуки с единственным, горячо любимым сыном А имение их, и старый
дом, и старый сад, на липовых аллеях которого он признался Лизе в любви,
сиротский суд передал как вымороченное имущество в казну, ибо единственный
наследник объявлен государственным преступником Книжка "Полярной Звезды" и
экземпляры "Колокола", переданные им в верные руки любимой и любящей
девушки, попали непонятным образом к жандармам и были расценены как злостное
распространение в обществе революционной поджигательской литературы. Нельзя,
правда, отказать жандармам в талантах ищеек - они нюхом учуяли, что молодой
офицер связан с тайным революционным кружком. Теперь, не таясь уже, Андрей
спросил моряка, не знает ли тот и его однополчанина, штаб-ротмистра
Талызина? Оказалось, что моряк знал и Ваську Талызина, лихого гусара,
первого по столице биллиардиста и кутилу. Но, к удивлению всего Петербурга,
биллиардиста и запивоху арестовали жандармы вскоре после бегства Андрея. Был
он судим, осужден за политическое преступление и отправлен не то в одну из
западных крепостей, не то в Сибирь. "До свидания в парламенте!" - вспомнил
Андрей последние слова милого, верного друга Васи. И с горьким стыдом
подумал: "Вот почему не наладилась, как было обещано Василием при прощании,
наша связь. А я-то думал о Васе плохо, решил, что струсил он и не захотел
переписываться с государственным преступником". Оставалось еще выяснить
самое важное и самое страшное. С сердцем, забившимся от черных предчувствий,
Андрей спросил моряка, не слышал ли тот, что в Петербурге как-то связывалось
имя государственного преступника Гагарина с именем Елизаветы Лаганской,
светской барышни, теперь уже окончившей Смольный [Смольный институт - в
царское время привилегированное закрытое учебное заведение только для
дочерей потомственных дворян.] институт. Моряк, подумав, ответил, что он не
имел чести быть знакомым с мадемуазель Лаганской, ничего о ней не слышал, а
поэтому ничего не может сообщить о ней. Андрей поник головой. Опять все та
же неизвестность!
Андрей тепло простился с соотечественником и в тог же вечер перебрался
с "англичанина" на компанейский [Компанейский - принадлежащий
Российско-Американской Компании, которая была образована в 1799 г путем
объединения многих мелких купеческих компаний В 1821 г. Компании были даны
царским правительством очень широкие права Она могла не только монопольно
эксплуатировать пушные, рудные, лесные и рыбные богатства Русской Америки,
но и осуществлять там административную власть.] бриг, возвращавшийся из
России на Аляску.
И весь обратный путь на север он снова и снова мучительно думал: кто же
выдал его Третьему Отделению? Как попали в зловещий особняк у Цепного моста
его экземпляры герценовских изданий? Кто передал их туда, назвав и имя
владельца? Неужели?!. Нет! Нет! Этого не может быть!..
...Андрей Гагарин поднялся с нарты, на которой сидел.
- Плохие мысли, черные мысли! Не надо думать об этом!
Он сунул в меховую торбу недоеденный кусок лосятины и обернулся,
услышав рычание и повизгивание собак. Он накормил их, и теперь они начнут,
как всегда, драку за место поближе к костру. А начнет свару, конечно, Царь.
Отвернись на минуту - и он перессорит всю упряжку. Подлый пес! Глаза
истеричные и трусливые, губы нервно и злобно приподнятые, легко и быстро