"Гарри Зурабян. Гекатомба " - читать интересную книгу автора

пошел следом. Она отбежала еще и замерла. Я положил на траву хлеб с
колбасой и котлетой. Все с любопытством переводили взгляд с классной на
меня. Наверное, у меня было страшное лицо... - Валера замолчал.
- Что ты ей сказал? - спросила Аглая, переходя на "ты".
Он не удивился ее обращению. Во время его повествования между ними
установилась незримая связь, он ощутил это почти физически. Удивило его
другое.
- Как ты догадалась, что я ей что-то сказал?
- Нельзя препятствовать детям в их желании сострадать и делать добро.
Реакция может последовать, в лучшем случае, агрессивная или вообще
неадекватная.
- Ты права. Я подошел к Ольге Викторовне и выдал: "Я не хочу
возвращаться к вам, потому что вы сами - тварь... Больная и заразная!" и
пошел домой. Через четыре дня я был в другой школе. Мама, естественно,
провела со мной "политбеседу", а папа был без затей, даром, что начальник -
выдрал ремнем, как сидорову козу. Но на этом история на закончилась...
Через год, день в день, после того злополучного похода от рака желудка
умерла Ольга Викторовна. Последние недели она ничего не могла есть. Когда
мама рассказала об этом, я очень испугался...
- ... потому что за год до ее смерти ты пожелал ей именно этого? "Чтоб
у тебя кусок в горло не лез!" И, наверное, от всей души?
Валера в смятении посмотрел на Аглаю. Она догадалась о его состоянии.
- Я слышу твои чувства. Ты заново переживаешь события тех лет.
Конечно, осторота восприятия и отражения уже не та, но настроен ты
достаточно эмоционально. Вокруг тебя целый букет: сомнение, страх,
ненависть, раскаяние.
- До сих пор я чувствую себя убийцей, - хрипло и тихо проговорил
Гладков. - Причем, дважды. Потому что моя мама... тоже умерла от рака
желудка. Ее смерть для меня стала, как падение в пропасть. И я все время
думаю: почему она, а не я? Ведь палачом был я.
- Может, потому, что смерть жертв - это избавление от мук и обретение
свободы. А жизнь палача - это каземат души и кандалы памяти. Судьба
наказала тебя отречением от матери, отняла последнего близкого человека и
обрекла на одиночество.
- Но по идее я сделал добро?
- И тут же свернул на колею ненависти. Ненависть оказалась настолько
сильной, что перевесила добро.
- Где же выход?
- В нас самих, - улыбнувшись, вздохнула Аглая. - Должны же мы
когда-нибудь повзрослеть и поумнеть.
- Ты веришь в это? - Гладков не смог скрыть иронии.
Аглая вновь улыбнулась в ответ:
- Мне нравится легенда христиан об Иисусе Христе, но я - сторонник
теории Дарвина. В основе первой - покорность и неизменный порядок вещей.
Вторая - предусматривает работу ума и напряжение чувств самого человека,
говорит о бесконечности Вселенной, многообразии форм жизни в ней, а это
значит, вокруг - ступеньки бесконечной лестницы. Она простирается не только
во времени и пространстве, но и в глубинах человеческого сознания, его
внутренного "эго". Нет греха и раскаяния, есть поступок и его отражение.
- Ты не веришь в Бога?