"Арно Зурмински. Йокенен, или Долгий путь из Восточной Пруссии в Германию" - читать интересную книгу автора

а на левой несла Германа, который хотел спать и хныкал, и ни за что не
успокаивался, когда ему предлагали посмотреть на луну, восходящую над горой
Фюрстенау. А музыка гремела над водой, так что сгибались камыши. На
расстоянии было отчетливо слышно, что сапожные подмастерья уже не владели
своими инструментами. Только литавры бухали более или менее в такт:
бум...бум... Дойдя до спальни, Карл Штепутат свалился на кровать. Герман в
длинной ночной рубашке еще упражнялся со своим бумажным флажком, овладевая,
как стоять по стойке смирно, а Карл Штепутат уже сблевывал в ведро,
предусмотрительно подставленное Мартой.


Чем же мы теперь займемся? О чем будет наш рассказ? Пойдем через
большое картофельное поле к дяде Францу, по дороге, по которой Герман
Штепутат обычно уходил, поругавшись с мазуром Хайнрихом или когда ему было
скучно. Он был бы не против ходить и к домам работников поместья, к низким
глиняным домикам за прудом, где детей было больше чем кур. Но холодные
глиняные полы с убогой самодельной мебелью и мешаниной из кошек, собак, кур
и младенцев с сосками во рту и грязью вместо игрушек, были не очень
привлекательны. Кроме того, там сильно пахло. Запах шел от кроличьих клеток
и свиных загонов, которые работники пристраивали к стенам домов, от кур,
разгуливавших по комнатам, и множества пеленок. А потом эти споры за кусок
черствого хлеба с сахарными крошками, драки среди детей за горячую
картофелину в мундире, торжества вокруг жестяного ведра с селедкой, которое
в день получки - 22 марки в месяц летом, 14 зимой - вся семья триумфальным
шествием ходила покупать у трактирщика Виткуна и тащила домой. Все это было
не очень интересно.
У дяди Франца было по-другому. Почему у дяди Франца не было детей?
Потому, что тетя Хедвиг хромала и была немножко горбатой? Но она была очень
добрая, этого у нее нельзя было отнять. Им вполне пригодился бы кто-нибудь
вроде маленького Германа Штепутата. У дяди Франца Герман мог пить из винных
рюмок и дуть через курительную трубку. В кладовке тети Хедвиг была копченая
колбаса без хлеба и огромный горшок с маринованными тыквенными кубиками. Но
все это было ничто по сравнению с лошадьми. Дядя Франц как-то посадил
Германа на спину лошади и смотрел, как он будет себя вести. Только не
реветь. Не подавать виду. Просто сидеть без седла, без уздечки. Если конь
сорвется, он понесется до Вольфсхагенского леса. Смеяться. Потрепать гнедого
по шее. Экзамен был выдержан.
- Из тебя может получиться настоящий крестьянин, - заявил довольный
дядя Франц. Ну, а теперь самому соскользнуть по круглому лошадиному боку.
Дядя Франц садился с Германом на подставку для молочных бидонов и
рассказывал о своих лошадях. Клички он им дал запоминающиеся: Заяц,
Кузнечик, Кусака, Шалопай, Лях. Черную кобылу звали Цыганша.
- В пять лет ты уже должен сам забираться на лошадь, - говорил дядя
Франц. Только тот, кто без посторонней помощи, без седла и уздечки может
залезть на лошадь, тот наездник. Это было совсем не так просто. Герман брал
Зайца и упражнялся за амбаром. Сначала он забирался на лошадь с забора,
рулона соломы или ограды навозной кучи. Когда ему это удавалось, он ехал к
кухонному окну тети Хедвиг, показать, что, хоть и от горшка два вершка, а
забрался на терпеливую лошадь. Затем то же представление перед кухонным
окном Марты.