"Андрей Зверинцев. Сын Грома, или Тени Голгофы " - читать интересную книгу автора

ему поступить. Вокруг воцарилась тишина. Наконец он тяжело поднялся с кресла
и глухим голосом произнес, обращаясь к лежащим на земле людям:
- Последнее слово прокуратора, иудеи. Поднимайтесь и очистите площадь.
Статуя кесаря Тиберия остается в Храме. Прокуратор сказал!
Потом он повернулся к центуриону, стоящему за спинкой кресла:
- Окружите их и ждите команды.
И тотчас же его солдаты оцепили площадь.
- Ну что ж, мудрый первосвященник! - сказал прокуратор Каиафе. - Иудеям
к крови не привыкать. Вспомни, какую резню в Вифлееме устроил ваш царь Ирод.
А Рим лишней крови не любит... Подними и уведи людей, и дело с концом.
На фоне мраморно-золотого Храма, высоких его колонн, увитых плющом
портиков Каиафа, в пурпурной тунике, с тюрбаном на голове, величественно
возвышался над приникшими в ужасе к земле людьми. Это напоминало Пилату
сцену из греческой трагедии. И в духе трагедии Каиафа сказал:
- Мы выбираем смерть, игемон.
Пилат молча смотрел на распростершихся перед ним людей. Потом тронул
ногой молодого, полного жизненных сил иудея и спросил его:
- Ты слышал, что сказал Каиафа?
- Да, мой господин, - ответил иудей и подтвердил: - Мы готовы умереть
за Закон. Ягве наш Бог. И Ягве един!
Тем временем Каиафа, пройдя среди лежащих, втиснулся между двумя
бородатыми стариками и тоже распростерся на земле.
Пилат пожал плечами, хлопнул в ладоши, солдаты расступились, появились
рабы с носилками. Прокуратор, брезгливо переступая через лежащих людей,
выбрался с площади, погрузился на носилки и отбыл в свою иерусалимскую
резиденцию. Его слегка колотило. Однако никакой команды солдатам он не
отдал.
Вернувшись в преторий, выпив вина, он успокоился и рассказал Клавдии
Прокуле, чему только что был свидетелем, дивясь непреклонности этих глупых,
недоступных уму просвещенного латинянина иудеев.
- И ты дашь команду и зальешь город кровью? - чего-то пугаясь, спросила
жена.
- Я в раздумье, - ответил игемон. - Кровь будет большая, и Тиберий не
одобрит меня. Но если же я уберу его статую из Храма, ему это тоже вряд ли
понравится кесарю.
- Я понимаю тебя, игемон. Но вспомни анекдот о Сократе, который
рассказывал тебе Сенека. Тот, где к афинскому мудрецу пришел юноша и просил
разрешить мучившую его дилемму: жениться ему или не жениться. На что Сократ
ответил: как бы ты ни поступил, друг мой, ты обязательно раскаешься.
- Спасибо, Клавдия Прокула. Я понял тебя. - И он трижды хлопнул в
ладоши.
Вошел адъютант - центурион первой когорты Лонгин.
- Направь первую центурию в Храм, вынесите оттуда статую кесаря и
установите ее в парке претория так, чтобы я мог видеть ее из окна.
Клавдия Прокула как в воду смотрела. Едва статую Тиберия вынесли из
Храма, в Рим полетел очередной донос на прокуратора, компрометирующего
своими действиями власть Рима.
Это была плохая примета.
Затаив обиду на иудеев и трижды плюнув в сторону их Храма, этого
архитектурного шедевра, объединявшего всех евреев, разбросанных судьбой по