"Андрей Зверинцев. Сын Грома, или Тени Голгофы " - читать интересную книгу автора

иудея. Тысячи иерусалимских евреев вместе с женами и детьми распластались на
земле и умоляли игемона убить их или убрать статую кесаря из Храма. Пилат
приказал солдатам прекратить бойню и вернуться в казармы. Поскольку статую
не тронули, он решил ничего не предпринимать: надоест лежать, и все
утрясется. Прошел день. Прошел другой. Тысячи людей продолжали лежать вокруг
Храма и вокруг претория. Жизнь в городе замерла. На пятый день Пилат велел
поставить свое судейское кресло игемона среди лежащих возле Храма людей и
сказал, что будет говорить с народом.
И игемон, за спиной которого стоял центурион с жезлом, вполне
доброжелательно обратился к поверженному в прах народу:
- О, неразумные, Пилат устал от ваших нелепых нравов... Я пришел к вам
с миром. А как вы встретили меня? Я помню: в руках у вас были не пальмовые
ветви, а камни и палки. И вы кричали не "Мир тебе, игемон Пилат". Нет. Вы
кричали: "Убирайся в Кесарию, Пилат-свиноед!"... А потом были новые стычки.
И проливалась кровь. Кровь, не нужная Риму... Я знаю вашу историю, иудеи, и
уважаю ваших великих царей и пророков. Вас не раз уводили в плен. Но вы
возвращались и возрождались. Я восхищаюсь вашим великим Храмом. Но
поражаюсь: ваша история ничему не научила еврейский народ. Посмотрите
вокруг, господа мои, иудеи! На Рим, на Александрию, на вашу Тивериаду, на
Кесарию... Вы - как дети малые, будто не видите вокруг себя ничего... Или вы
не знаете, что на всей территории Великой Римской империи рядом с местными
богами стоят статуи божественных римских кесарей? И только своенравная,
надменная Иудея не хочет смириться. Вы опять решили противиться Риму? Я...
Я, прокуратор Иудеи, поставил статую божественного Тиберия в Храме, а вы,
жалкие вассалы Рима, пытаетесь сбросить ее с пьедестала. Сбросить статую
императора, будто жалкую варварскую химеру! И вот опять кровь, опять
протест, опять донос в Рим и опять травля Пилата.
Вы что? Надеетесь, что это сойдет вам с рук?.. Поднимайтесь и идите
убирать трупы с улиц. Идите хоронить тех, кого прокуратор не по своей воле,
нет, а по глупости вашей, по косности, по лишенному здравого смысла Закону
вашему принес в жертву своему божественному кесарю. Вы знаете: римляне
человеческих жертв богам не приносят. Это вы, вы вынудили меня на крайность.
Ну и чего вы добились? Кровь пролилась, а статуя кесаря в Храме. Чего вы
хотите? Я устал, иудеи... Пилат-свиноед, как вы мило называете прокуратора,
устал...
По ступеням Храма, осторожно ступая между распростертыми на них людьми,
на площадь спустился первосвященник Каиафа. Он был мрачен и подавлен
происходящим. Он всегда избегал открытого противостояния Риму, но сейчас
еврейское упрямство брало верх.
- Прокуратор, вот мнение синедриона. Божественный кесарь Тиберий знает,
что иудеи дважды в день приносят жертвы за императора и за римский народ.
Так было со времен Помпея. И никто не насиловал нашу веру. Даже в Риме
евреев не заставляют поклоняться идолам... Но если игемон хочет оставить
статую кесаря в Храме, он должен понимать: ему придется принести в жертву
весь иудейский народ. Велика Иудея. И как бы кровью этой не затопить Рим.
Смотри, игемон! Они пришли сюда с женами и детьми, пришли старики, и все они
готовы предать себя на заклание. Видишь, они простерлись перед тобой,
римлянин. Это не игра. Иудеи примут лютую смерть, но не переступят через
Закон.
Пилат молча смотрел на распростершихся на площади иудеев и не знал, как