"Андрей Зверинцев. Сын Грома, или Тени Голгофы " - читать интересную книгу автора

Посовещавшись с командирами когорт, он принял решение свернуть и
зачехлить знамена. И тогда толпа расступилась. Торжественного въезда в
Иерусалим, увы, не получилось. По песчаной, исхоженной иудейскими царями и
пророками дороге прокуратор на белом в яблоках скакуне, в досаде покусывая
губу, во главе когорт покорителей мира проследовал через распахнутые перед
ними ворота в город. Блестели на солнце железные шлемы центурионов, лучилась
сталь пик и мечей.
За когортами потянулись обратно в город толпы успокоенных разумным
решением прокуратора горожан. И говорил иудей иудею: "Господи, Боже! Кто
силен, как Ты, Господи? И Истина Твоя окрест Тебя".
Свою ставку прокуратор устроил в бывшей резиденции Валерия Грата -
претории. Мудрый римский администратор Пилат решил, что постарается забыть
обиду и в дальнейшем станет учитывать привычки и традиции этих вздорных
иудеев и их, так не похожего на римских или греческих богов, фанатичного
Ягве. Но, говорят, благими намерениями путь в ад вымощен. Не смог прокуратор
смирить римскую гордыню. И начались сначала мелкие, потом все более крупные
столкновения с первосвященником и его зашоренной Моисеевым законом
священнической и фарисейской братией.
Разобравшись в городском хозяйстве и увидев, как далек от
цивилизованного Рима азиатский Иерусалим, прокуратор посоветовался со своим
окружением и решил построить негостеприимным евреям водопровод наподобие
римского и тем облегчить бедную и беспросветную жизнь этого жалкого,
замкнутого в себя народа. Прознав, что в Храме хранятся огромные запасы
золота, Пилат пригласил к себе первосвященника Каиафу и потребовал, чтобы
тот выделил часть денег на строительство водопровода, в котором так
нуждается город. Священники заупрямились. В белых одеждах, подпоясанных
синими поясами, они смотрели на Пилата остекленевшими глазами. Этот
римлянин, как и все необрезанные, - сумасшедший. Деньги Храма есть деньги
Храма!
Но не на римские же деньги строить иудеям водопровод! Пилат был
оскорблен в лучших своих чувствах и - на то он и власть - послал солдат
забрать часть казны. Не понял благих порывов нового наместника и царь Иудеи
Ирод Антипа. В общем, в протянутую руку римлянина положили камень, и,
конечно, пролилась кровь. Как ни странно, читатель, но скорый на расправу
Рим не любил без нужды проливать кровь в своих провинциях. И в канцелярии
кесаря эту кровь записали в строку прокуратора, о чем Пилату сразу же
донесли его римские шпионы.
Прокуратор обозлился. Оставив затею с деньгами Храма, Пилат решил
все-таки не мытьем, так катаньем досадить храмовникам и в отместку
строптивым иудеям велел поставить в Храме статую кесаря, да еще потребовал,
чтобы священники приносили ей жертвы. Он надеялся убить двух зайцев:
ублажить Рим и досадить иудеям.
Строптивцы отреагировали незамедлительно. Как донесли Пилату его
шпионы, статуя Тиберия была вы-брошена из Храма. Статуя кесаря! А это уже
бунт на корабле. Пилат вспылил, он приказал своим центурионам расправиться с
мятежниками и восстановить статую кесаря в храме. И запели медные звучные
трубы, призывая солдат к оружию, и опять пролилась кровь. Неизвестно, как бы
дальше развивались события, если бы Пилату не доложили, что произошла
ошибка. Статуя Тиберия как была в Храме, так и стоит. Но иудеи
взбунтовались. Однако бунт их был очень своеобразным, как своеобразен мир