"Александр Звягинцев. Русский Рэмбо для бизнес-леди " - читать интересную книгу автора

с детства впитавший дух славянского единения, влюбился в России во фрейлину
императрицы Екатерины Второй и перекрестился в православие, чуждое
католическому польскому панству. Православие унаследовали и его потомки,
верой-правдой служившие потом России. Одна ветвь рода пошла по военной,
инженерной линии, другая, к которой относился отец Мирослав, - по
церковной. Были в этой ветви даже епископы, но большей частью простые
священники сельских приходов. Таковыми были расстрелянный большевиками в
двадцатом году дед Мирослава, настоятель прихода под Калугой, и его отец,
поступивший перед Второй мировой войной диаконом в соседний приход. В
составе польской Армии Людовой дошел его отец до Берлина, а после войны
местные власти не позволили ему развращать души "строителей коммунизма", и
предпочел он колымские лагеря отречению от веры православной. Восемь лет
строил "столицу" Колымского края, пока не попал в поле зрения хрущевской
комиссии по реабилитации. Но дышать воздухом свободы застуженными на лютых
магаданских морозах легкими ему пришлось всего с полгода. Упокоился он на
тихом сельском кладбище бывшего своего прихода, под тремя белоствольными
березами. А еще через полгода упокоилась с ним и матушка-попадья, оставив
малого Влодзимежа круглым сиротой.
В том селе под Калугой, где еще теплилась в людях память о его
расстрелянном деде, пригрел Влодзимежа настоятель церкви и как мог воспитал
его. Окончив сельскую школу с золотой медалью, поступил юный Влодзимеж на
философский факультет МГУ.
Вот тогда-то впервые и попал он в поле зрения "конторы Никанора".
Капитан по фамилии Костров покопался в биографиях его родственников и без
долгого промывания мозгов предложил "философу" Шабутскому быть стукачом на
факультете. Влодзимеж "продинамил" капитана и под благовидным предлогом был
отчислен из МГУ. Потом была армия...
К своему удивлению, служить он попал в погранвойска, на китайскую
границу. Так уж случилось - именно на участке его заставы был крохотный
островок Даманский. И когда полезли на него, как саранча, китайцы, пришлось
пану Влодзимежу окреститься еще и в кровавой купели. Провалявшись с полгода
в госпиталях и кое-как залечив простреленную в ночной атаке селезенку,
подался Влодзимеж на проторенный предками путь, в Московскую духовную
семинарию, что в Троице-Сергиевой лавре.
Семинарию он успешно закончил, был рукоположен в сан и стал с тех пор
зваться отцом Мирославом.
Приход ему определили в Закарпатье, в самой захудалой глухомани.
Сожженная еще бандеровцами деревянная церквушка, иконы и церковная утварь
были разграблены. В приходском кармане лишь блоха на аркане... От
безысходности и от буйства молодых нерастраченных сил решился отец Мирослав
на подвиг ради веры православной...
Из православных священников Закарпатья, таких же бедолаг, как и сам,
сколотил он бригаду в девятнадцать человек, обучил ее водить тяжелые
грузовики и утянул с собой на строящийся БАМ, деньгу на православное дело
зарабатывать. Платили на отсыпке трассы самосвальщикам до тысячи рублей в
месяц: деньги бешеные по тем временам. Пять лет "долгогривые" строили
"Магистраль века", а дойдя до Кодарского хребта, сдали разбитые самосвалы и
вернулись в Закарпатье, к своим сиротским приходам.
На месте сожженной деревянной церкви возвел отец Мирослав с божьей
помощью по собственному проекту каменную хоромину с золотыми куполами и