"Александр Звягинцев. Русский Рэмбо для бизнес-леди " - читать интересную книгу автора

рабфаках, но по первому требованию вожака являлись на "малину" и шли на
дело, потому что Ворон люто расправлялся с отступниками от воровских
законов. Сам он к тридцать восьмому году тоже закончил рабфак при
Харьковском тракторном заводе и, чтобы окончательно выяснить для себя
вопрос взаимоотношений государства и личности, усердно штудировал Уголовный
кодекс, готовясь к поступлению в Харьковский юринститут. Время от времени
кто-то из харьковских урок "залетал" по мелочевке в зону, и от них пошел
гулять по Гулагу слушок о фартовом харьковском жигане по кликухе Ворон. Как
водится, слушок обрастал фантастическими подробностями его воровских
подвигов и в конце концов дошел до ушей красных околышей.
Повязали его прямо в институте, у доски со списками поступивших, где
была и его фамилия.
Но Ворон не "каркал" - подельников не заложил, никаких бумаг не
подписал. Ему влепили семерик, и "столыпинский вагон" увез его в Воркуту.
Зона баклана с громкой воровской славой встретила сдержанно. Королем
зоны был здоровенный армянин-глиномес, карточный шулер из Сухуми по кличке
Арно Туз. Ворон стойко перенес обязательную для баклана "прописку" и
издевательства спаянной кавказской шоблы Арно, от которой больше всего, с
благословения вертухаев, доставалось доходягам политическим. Держался Ворон
замкнуто и власти Арно над собой не признавал. Однажды Арно предложил ему
работать на лагерного "кума". Ворон не долго думая послал его по матери.
Разъяренный Арно решил поставить строптивого новичка на "четыре кости", и
тогда Ворон на виду у всего барака точно рассчитанным движением всадил ему
в солнечное сплетение заточку из оленьего рога. Зеки при виде мертвого Арно
оцепенели от ужаса, но быстро опомнились и понесли по кочкам кавказскую
шоблу. На другой день вертухаи свезли за зону на подводах шесть трупов и
закопали их в мерзлую воркутинскую землю.
Ворону добавили еще семь лет и отправили по этапу в лагерь на
заполярной горной реке Собь. С этапа он бежал, воспользовавшись жуткой
пургой, бушевавшей несколько дней над Полярным Уралом. Река к тому времени
еще не встала, и он, соорудив плот, сплавился на нем до Лабытнанги. В
Лабытнанги через ссыльных поселенцев с Украины ему удалось достать
документы на имя местного жителя и наняться пастухом оленей в ненецкий
колхоз. За зиму на парной оленине, рыбе и полярных куропатках Ворон
раздался вширь и вошел в полную мужскую силу: рост под сто девяносто, косая
сажень в плечах и пудовые кулаки.
С оленьими стадами в ту зиму он дошел до Тарко-Сале, а оттуда по весне
с первыми караванами леса сплавился по Оби до Ханты-Мансийска. В Хантах
Ворон неожиданно встретил своего хуторянина, также раскулаченного в
голодном тридцать третьем году.
От него он узнал, что родители его упокоились в здешной приобской
земле, что два средних его брата в армии, на финской войне. Хуторянин отвез
его на телеге в таежную деревню, где на спецпоселении жили два старших
брата Ворона. У братьев уже были семьи и хозяйство. Узнав, что их будто с
неба свалившийся младший брат Гриня - беглый зек, старшие братья не на
шутку перепугались. На третий день его гостевания связали они его сонного
вожжами и выдали красным околышам. Ворон не осуждал братьев, но у него
будто пуповина оборвалась. Он понял, что отныне жить ему на земле одиноким
тундровым волком...
Потом была Свердловская этапка, червонец за побег и ходка на дальняк,