"Василий Звягинцев. Одиссей покидает Итаку (роман, книга первая)" - читать интересную книгу автора

стало вдруг тепло и спокойно.
- Так. Вполне увлекательно, - медленно сказал спаситель.
Кибернетик, кажется, понял, почему таким странным показался ему
русский язык этого загадочного человека. В такой манере - замедленно,
вычурно, со многими словами и оборотами, смысл которых отличался от
обычных значений, писали я, очевидно, говорили очень-очень давно, лет,
может быть, пятьсот назад. И девушка это тоже поняла или просто ощутила
интуитивно. Своими ярко-голубыми, обычно насмешливыми, а сейчас
удивленными глазами она посмотрела в глаза их спасителя.
- А вы сами откуда?
- Конечно, с Земли. Я как раз с Земли. Но немного раньше. Двадцатый
век. Слышали о таком?


...Он заставил их бегом пробежать весь путь, и это оказалось совсем
не рядом, как он говорил, тем более что бежать пришлось не напрямик, а
выбирать дорогу по гребням холмов и водоразделам, где почти не было снега.
Андрей Новиков - так звали этого человека - отдал им всю свою верхнюю
одежду: и меховую парку, и легкую кожаную куртку, и свитер, но сам словно
и не ощущал мороза в тонкой трикотажной рубашке в бело-синюю поперечную
полоску. Он то бежал на своих лыжах впереди, выбирая дорогу, то пропускал
космонавтов вперед, а сам останавливался и осматривал окрестности в
бинокль. При этом он почти все время держал в левой руке массивное
огнестрельное устройство - винтовку, хотя у нее имелся ремень для ношения
через плечо. Кибернетик отметил это и с тревогой подумал, что не очень,
видимо, спокойное место эта планета, сестра Земли.
Хоть дорога оказалась и длинной и трудной, она все же закончилась.
Впереди обозначилась на крутом холме высокая деревянная ограда, массивные
ворота, окованные широкими железными полосами, над ними - решетчатая башня
с шелестящим трехлопастным винтом, очевидно, ветросиловая установка.
Через узкую калитку они вошли внутрь ограды и увидели обширный двор,
двухэтажный бревенчатый дом с застекленной верандой и резным крыльцом.
Огромные мохнатые собаки выкатились откуда-то с гулким радостным лаем,
стали бросаться тяжелыми лапами на плечи, пытаясь лизнуть в лицо влажными
красными языками и Андрея, и его гостей. Потом за ними захлопнулась
массивная, как крышка реакторного отсека, дверь, и космонавты, ощутив
сухое, устойчивое тепло, поняли, что они дома.
Вот в чем, оказывается, истинное счастье - иметь надежный, прочный
дом, чтобы было откуда уходить и куда возвращаться, чтоб было где укрыться
от холодов, опасностей и тревог внешнего мира, и чем неуютнее, злее за
стенами, тем он дороже, твой дом, твое убежище и защита.
На какое-то время звездоплаватели - не забыли, нет, но - отстранились
от всего, что произошло за короткие и такие невыносимо долгие часы: гибель
корабля и гибель товарищей, ожидание собственной смерти... Мозг и душа
просто не могли вместить и пережить сразу так много, и сейчас космонавты
испытывали лишь обычное человеческое облегчение, что для них все
закончилось благополучно, наслаждались теплом и вдруг пришедшим покоем. А
настоящая боль и скорбь по исчезнувшим друзьям придут позже.
Мужчины молча сидели у камина и не отрываясь смотрели на огонь,
совсем слабый, догорающий, лишь кое-где пробивающийся из-под толстого слоя