"Василий Звягинцев. Одиссей покидает Итаку (роман, книга первая)" - читать интересную книгу автора

волы и пепла, и только девушка с любопытством осматривала обширный зал, в
котором они оказались. Как это удивительно - не в музее за толстыми
спектроглассовыми витринами, а наяву, в живой реальности видеть такие
редкости: старинное оружие, стоящее в открытых деревянных шкафах и
развешанное по стенам, толстые бумажные книги на полках, черно-белые
двухмерные фотопейзажи на блестящих листах картона, восковые свечи в
фигурных подставках из черного и желтого металлов И запахи - настоящего
живого дерева, смолы, ружейной смазки, каких-то растений, и еще чего-то
незнакомого, но необыкновенно волнующего своей непонятностью и
причастностью к давно ушедшей жизни. Затянутые морозным узором оконные
стекла, шкуры животных на полу, тяжелая деревянная мебель... В музеях и
гипновизорах все это воспринимается совсем иначе, оттого, наверное, что
выключено из потока подлинной жизни, утратило свои функции, слишком
стилизовано. А здесь старину видишь вблизи, можешь коснуться рукой,
уловить самые тонкие запахи... Запахи ушедших веков особенно волновали.
Она остановилась перед зеркалом в резной золоченой раме, присмотрелась.
Там, в зазеркалье, молодая и, без жеманства нужно признать, красивая
девушка показалась ей, в таком изысканном интерьере, тоже новой,
неузнаваемой, не от мира сего...
В глубине зеркала раскрылась высокая дверь, и в холл вошел их
спаситель, туземец Андрей Новиков. Девушка смотрела на него с изумлением и
непонятной ей самой радостью. Теперь он выглядел совсем иначе, вполне
цивилизованно, даже элегантно: борода и усы подстрижены, волосы аккуратно
причесаны, едет просто - узкие синие брюки, отстроченные цветной ниткой,
желтовато-зеленая рубашка с открытым воротом - хотя и отличающиеся по
покрою от того, что носили ее современники, но тем не менее не делающая
его похожим на персонажей исторических фильмов.
Быстрыми пружинистыми шагами он пересек холл, сел рядом с
космонавтами, но и чуть в отдалении, подбросил дров в камин, отчего в нем
сразу заиграло яркое пламя, взял с каминной полки длинную прямую трубку,
зажег ее от мерцающей головни, окутался облаком сизого, сладко пахнущего
дыма, и только проделав эти разнообразные, но настолько вытекающие друг из
друга операции, что казались они одной фигурой сложного ритуального
действа, - только после этого Новиков откинулся на спинку кресла и широко
улыбнулся.
- Итак, дорогие гости и потомки, позвольте теперь уже официально
поздравить вас с прибытием на планету Валгалла, в форт Росс, где я имею
честь и одновременно удовольствие вас принимать. Эрго - прошу чувствовать
себя и держаться, как дома у мамы. Все здесь ваше и к вашим услугам. Я вам
уже представлялся, теперь хотелось бы знать и ваши имена, а также и
подробности о печальных обстоятельствах, сделавших нашу встречу
возможной...
Его речь, половина слов в которой опять была непонятна, да еще и
произнесенная в быстром темпе, вызвала у гостей некоторое замешательство.
Кибернетик, уловив основное и пока игнорируя нюансы, указал на девушку:
"Альба Нильсен", назвал себя: "Борис Корнеев", а штурман представился сам:
"Герард Айер".
- Отлично, - еще раз улыбнулся Новиков. - Программа "Интеркосмос"
по-прежнему в действии. Вы - капитан, уважаемый соотечественник?
- Нет, наш капитан погиб вместе с кораблем и остальным экипажем.