"Василий Звягинцев. Бульдоги под ковром. Одиссей покидает Итаку, Книга 3" - читать интересную книгу автора

громко сказал Бандар-Бегаван. - Скепсис, цинизм, гордыня, нравственный
релятивизм - суть самые распространенные симптомы отравления. Я думал, что
хоть ты избегнешь ее деморализующего влияния. Я ждал, что ты, мой ученик,
здраво оценив объективную ценность своего... нашего деяния, примешь, тем
не менее, как должное и воздаяние за право реализовать свою свободу
воли... Выиграв в большом, мы потеряем в малом, что лишь послужит
восхождению на новую ступень совершенства...
- Знаете, Учитель, вы правы, конечно, как в своем смиренномудрии, так
и в оценке характера земной ноосферы. В нее, кстати, составной частью
входят две или три философии, очень близкие к исповедуемой нами. Но есть и
другие. Причем не знаю, замечали вы один парадокс? У них там учения,
духовно близкие нашему, наложены на совершенно чуждый нам
материально-психологический субстрат. И я, как-то невольно, просто из
любопытства, взялся и промоделировал зеркальную ситуацию. То есть привел
свой подлинный психотип в соответствие с прагматическими идеологиями
Земли...
- Это интересно... - в администраторе проснулся ученый. - То есть, ты
сознательно расширил сферу соприкосновения внутреннего мира с внешней
средой в окружении принципиально иной ноосферы? Я думал, судя по твоим
манерам, ты только лишь уклонился от рекондиционирования на поведенческом
уровне... А ты впустил чужое в глубины личности. Не слишком ли
опрометчиво?
- Нет, ничего, я проверял. Но зато теперь я знаю, как избегнуть и
обвинения, и наказания. И даже... Я не зря спросил насчет статус-кво. Я
могу сделать и это...
И кратко, чтобы не сказать лишнего (он не был до конца уверен в
подлинной широте взглядов профессора и его способности переступить через
некоторые незыблемые этические догматы), Антон обрисовал контуры своего
нового, только приобретшего стройность плана. Упирая на то, что после
возвращения группы космонавтов в их личное будущее и задержки с решением
судьбы группы Воронцова-Новикова состояние мировых линий в
пространстве-времени "Земля, XX век" настолько лабильно, что возможно
практически любое решение.
- Насколько я понимаю, ты предлагаешь мне шантаж в отношении Совета?
- слово "шантаж" он выговорил по-русски с плохо скрываемым отвращением, но
в целом выдержка профессора оказалась на уровне. В конце концов, в своих
трудах по имморальным этикам он подошел достаточно близко к нынешним
взглядам Антона, хотя и с иных позиций.
- Вы употребляете термин в его земном значении, - уточнил Антон.
- Ни в каком другом он просто не существует.
- Тогда назовем это так. Кроме шантажа в моих замыслах можно
вычленить еще преступный сговор, злоупотребление служебным положением,
вымогательство и покушение на дачу взятки должностным лицам. (Все
вышеназванное Антон произнес по-русски). Как видите, я неплохо знаком с
юриспруденцией. К нашему с вами счастью, ни одно из перечисленных
преступлений не имеет у нас наказуемых аналогов, а следовательно, и не
может усугубить нашу участь.
- А как быть с кармой? (На самом деле Бандар-Бегаван имел в виду
несколько иное понятие, но для адекватного разъяснения у нас не хватит ни
места, ни времени).