"Василий Звягинцев. Бульдоги под ковром. Одиссей покидает Итаку, Книга 3" - читать интересную книгу автора - Русские говорят: "Не согрешишь - не покаешься, не покаешься - не
спасешься". - Послушай, у меня возникла мысль! На самом деле, не ввести ли в мою этическую систему "покаяние" как самостоятельную монаду? - Думаю, ее гибкость значительно увеличится. Только отложим реализацию идеи до более спокойных времен, - пресек Антон вспыхнувший у профессора реформаторский энтузиазм. "Тоже мне Лютер нашелся", - добавил он про себя. - Пока что следует сосредоточиться на текущих заботах. Не знаю, как вы, а я предпочитаю изгнанию повышение по службе. И даже согласен еще поработать на Земле. В этом есть своя прелесть. Она мне близка и привычна, а после устранения аггров пребывание на ней сулит неограниченные возможности. В том числе и для научных занятий. А вас какой пост устроит? И они углубились в обсуждение тонкостей своего заговора, или все-таки лучше сказать - сговора. Несмотря на нравственный максимализм, Бандар-Бегавану слишком не хотелось терять должность, кафедру, интеллектуальную да и физическую свободу. А предлагал ему Антон вещи, вполне естественные на Земле, но с местной точки зрения, пожалуй, действительно довольно циничные... 1 Наташа вошла в кабинет Воронцова. Кажется, совсем недавно она впервые пор не понимала - на самом ли деле было то, что было, или эти воспоминания вложили ей в мозг пришельцы с непонятной целью, не просто ведь затем, чтобы облегчить второе знакомство с Дмитрием. И снова, как тогда, Воронцов сидел за массивным письменным столом адмирала, сверкал серебром кофейник, поднималась над пепельницей струйка табачного дыма. Он не сразу заметил ее появление, погруженный в изучение каких-то чертежей, покрывавших всю поверхность стола. Попискивал работающий компьютер, по его зеленоватому экрану пробегали колонки цифр, разноцветных квадратиков и схем. Под ногой Наташи чуть скрипнула плашка паркета, и Воронцов обернулся. - А, это ты? Разыскала? - и улыбнулся. - Да, разыскала. Раз ты сам не догадался показать мне свое убежище. А оно мне не совсем чужое. Понимаешь, о чем я? Исчез куда-то, третий день не появляешься, пришлось искать. Хорошо хоть, что в Замке ничего случиться не может, а то бы уже с ума сходила. - Чего ж не понять? В чем-то ты права, согласен. Только... Если уж мы об этом заговорили. Мужчина должен иметь свое, как ты выразилась, убежище. У меня дома даже мать к отцу в кабинет без приглашения не заходила. И я лет до шестнадцати - тоже. Так было заведено, и по-моему - правильно... - Может, мне уйти? Воронцов снова улыбнулся, как когда-то умел, похоже - сохранил эту улыбку последним напоминанием об их общей юности, встал и взял Наташу за руку. - Обижаться не нужно. И пытаться переделывать друг друга - тоже. Есть |
|
|