"Василий Звягинцев. Бульдоги под ковром. Одиссей покидает Итаку, Книга 3" - читать интересную книгу автора

вещи, которые нужно принимать как данность. Или не принимать вообще. Вот у
меня срочная работа появилась, такая, что буквально не оторваться, даже на
обед ходить нет ни времени, ни желания... И еще не раз что-то подобное
возможно. Я тебе уже говорил, что жена морского офицера - довольно
специфическая профессия. Я думал - ты давно поняла. Оттого, что я сейчас
на берегу, ничего не меняется. Тем более, это только вопрос времени...
Наташа из всего им сказанного выделила для себя только одно - что он
второй раз за время их нового знакомства употребил слово "жена"
применительно к ней. И впервые - в прямой постановке. Тот, первый раз, он
сказал противоположное - что она скорее выгадала, не став его женой. А
больше они этой темы не касались. Ей было достаточно, что он с ней, и
Наташа боялась спугнуть свое счастье, начав что-то выяснять о сути их
отношений. Да, честно говоря, и не считала себя вправе претендовать на
большее после того, как вышла замуж за другого, жила с другим и не сама
пришла к Воронцову, а встретилась с ним случайно. То есть фактически имел
место не добровольный и равноправный союзнический договор, а
безоговорочная капитуляция. И пусть Наташа не формулировала для себя
положение именно таким образом, но понимала его так и старалась держаться
соответственно. Но теперь слово произнесено.
- Ты и здесь все сам решил? - спросила она, чуть наклонив голову и
прищурившись. - И я имею право официально считать себя женой?
Воронцов потер ладонью подбородок, словно проверяя, не пора ли
побриться. Заложил руки за спину, качнулся с каблука на носок.
- Как тебе сказать? Я думал, мы с тобой сразу все решили. Когда ты
меня с порога не выгнала и... все остальное. Впрочем, если имеешь иные
соображения - дело твое, не смею навязываться.
- Какой ты... невыносимый тип. Тебе только с мостика командовать, да
политзанятия с матросами проводить. Интересно, с кем-нибудь было -
живешь-живешь и вдруг узнаешь, что уже полгода чья-то жена?
Воронцов пожал плечами. Подошел к малозаметной дубовой дверце в
стенной панели. Полуобернувшись, спросил:
- Так как же? Согласна ты с названной должностью или...
Только что Наташа обрадовалась, и вдруг ей снова стало не по себе.
Что-то такое угрожающее послышалось ей в тоне Дмитрия. Будто он так и не
забыл ничего, и не простил ей, и продолжает утонченно мстить, словно
невзначай язвя и унижая.
Как граф Монте-Кристо, долгие двенадцать лет во всех своих жизненных
перипетиях недобро помнил о ней, лелеял планы, для того ее и разыскал,
сделал своей любовницей и по-прежнему выжидает момента, чтобы задеть
побольнее... Да ну, ерунда какая, тут же одернула Наташа себя. Уж он-то на
подобное не способен, просто такой у него выработался характер. И не без
ее, признаться, помощи.
- Ну что ты меня мучаешь, Дим, сам же все знаешь. Конечно, я
согласна, просто иначе себе все представляла...
- Хорошо, если так... - он открыл дверцу, и в руке у него оказалась
красная сафьяновая коробочка.
Воронцов надел ей на палец давно приготовленное кольцо с тремя
довольно крупными бриллиантами - ее зодиакальными камнями. И поцеловал,
тут же словно застеснявшись этой процедуры. На глаза Наташи набежали
слезы, но она сдержала их, улыбнулась вздрагивающими губами.