"Василий Звягинцев. Бульдоги под ковром. Одиссей покидает Итаку, Книга 3" - читать интересную книгу автора

- Ну что же, - словно отвечая на его мысль, сказала женщина. - Не
буду скрывать, сэр Говард был моим хорошим другом, хотя мы с ним довольно
давно не встречались. Я огорчена этой нелепой смертью и, надеюсь, вы
понимаете, хотела бы услышать о его последних днях как можно больше. Не
скрывайте - он говорил вам обо мне что-нибудь, кроме имени и адреса?
Шульгин подавил в себе желание блеснуть информированностью и подать
кое-что известное от Антона как слова покойника, но благоразумно
сдержался.
- Сожалею, но не могу удовлетворить ваш вполне понятный интерес.
Ничего, кроме уже сказанного, я от него не слышал. Но упоминая вас, он
говорил с большим... как бы это лучше назвать - уважением или, может быть,
даже почтением. В любом случае я понял, что он был более чем прав. Мы с
вами знакомы едва полчаса, а я уже готов благодарить судьбу, что позволила
мне увидеть вас. Пусть и по такому... печальному поводу. Впрочем, что мы
знаем о судьбе и используемых ею методах?
После многозначительного пассажа Шульгин слегка пригорюнился, не
прекращая, впрочем, деликатно скользить глазами по ее ногам, от щиколоток
до обреза платья и обратно. В глаза же смотреть избегал.
- Выпьете что-нибудь? - спросила Сильвия, прерывая паузу.
Умение использовать паузы для воздействия на партнера Шульгин перенял
у Новикова и значительно усовершенствовал применительно к собственному
характеру и манерам.
- С удовольствием. У меня был трудный день...
Присутствия слуг в даме не ощущалось. Может, вообще, а может, именно
сейчас, и Сильвия сама прикатила столик с напитками и символической
закуской.
Подумав, Шульгин выбрал "Джонни Уокер", причем словно невзначай
плеснул виски больше, чем полстакана. Огорчился, чуть ли не попытался
вылить его обратно, потом, как бы смирившись с неизбежным, добавил
содовой, и добавлял так аккуратно, что сохранил благородный напиток в
почти исходной концентрации. Сильвия ограничилась небольшой порцией
розового джина.
- Так чем же ваш день был так труден? - спросила она, когда Шульгин
сделал два хороших глотка. Его манипуляции она, конечно, заметила, только
вот какие выводы сделала? Он хотел, чтобы она увидела в нем человека
деликатного, застенчивого, сильно нервничающего, нуждающегося в разрядке,
но беспокоящегося, как бы его не сочли алкоголиком.
- Можно откровенно? Я опасался, что смерть сэра Говарда действительно
не случайна, что за мной могли следить, и по дороге к вашему дому меня
ждет ловушка...
- Вот даже как? Интересно. И что же заставило вас так думать?
Шульгин совсем засмущался. Он покусывал губу, вздыхал, не зная, как
подойти к столь щекотливому предмету.
- Да вы не стесняйтесь, - подбодрила его Сильвия. - Говорите прямо.
Или, если вам будет проще - расскажите сначала о себе. Как вы
познакомились, что вас объединяло, о чем беседовали и о всех своих...
подозрениях тоже. Тогда нам легче будет разобраться и во всем остальном.
Шульгин посмотрел на нее с сомнением. Впервые - прямо в глаза. И на
мгновение позволил своему взгляду стать достаточно жестким. Мол, не такой
уж я простак, дорогая, и еще неизвестно, стоит ли тебе говорить всю