"Михаил Жванецкий. Мой портфель " - читать интересную книгу автора

счастья, трудов, забот, побед и крепкого здоровья, тьфу, тьфу, тьфу!

После разлуки

Итак, Одесса, после долгого перерыва здравствуй! Разные чувства
овладевают при выходе на знакомую сцену. Раньше можно было сказать: Одессу
нужно беречь. Сегодня нужно сказать: Одессу нужно спасать.
Одесса держалась на трех китах: искусство, медицина, флот. Что такое
искусство, медицина, флот? Это люди, личности. Если их выкорчевывать, если
одобрительно смотреть, как разбегаются писатели, журналисты, если
преследовать редчайших ллойдовских капитанов, загнать их в Тикси, как
Никитина, в Ялту, как Дашкова, на Дальний Восток, как Назаренко, то мы
получим то, что мы получили. Анкеты у всех - в порядке, полный ажур. И нет
жизни. Теперь, чтоб что-то поставили в театре - надо пригласить, чтоб
вылечили - надо выехать, чтоб спасли - надо позвать с берега.
Долгое время нам внушали, что своеобразие Одессы в промышленности. Нам
запрещали говорить одесским языком, нам запрещали петь одесские песни и
танцевать под них. Разные бригады из разных городов наводили здесь порядок.
И сейчас некоторое среднее руководство одолевает тоска по порядку: "Эх,
крепкая рука нужна", "Эх, осадить надо", "Эх, вона что с молодежью,
прикрутить надо".
Я только хочу сказать: мы там уже были. Мы только что оттуда. Мы этот
край запретов, раз-до лбов и КПЗ знаем наизусть. Мы там каждую тропку знаем.
Результат известен всем: на все запреты и приказы мы ответили огромной
неосознанной неподвижностью, очень напоминающей забастовочное движение - ни
в одной столовой нельзя было поесть, ни одно пальто нельзя было надеть, ни
одна электроника не срабатывала, залы кинотеатров были пустыми, центрами
культуры стали очереди. А успехи мы имели там, где не могли проверить сами.
Сейчас другое. Сейчас мы испытываем один из тех счастливых моментов, когда
мы живем в согласии со своим правительством. Этот момент надо использовать
для возрождения Одессы.
В Москве и Ленинграде собираются люди и защищают памятники культуры,
старые дома. Вся Одесса - величайший культурный памятник мира.
Напиши в любой афише: "Как пройти на Дерибасовскую", "Одесса
улыбается" - в любом месте земли аншлаг обеспечен.
Я счастлив, что я снова в Одессе, Одесса - не Сицилия, нам не
свойственно чувство мести, мне достаточно того, что те, кто запрещал,
пригласили меня.
Я снова в Одессе, хотя я жизнью обязан Ленинграду, Москве, где я
честный член "Одеколона", то есть Одесской колонии в Москве. Я жил Одессой,
кормился ею, писал для нее, и жаль, что полностью понять меня могли только
там, где меня не было. Но когда я летом хожу мимо одесских дач и из-за
забора слышу свой голос, - что может быть выше этой чести быть понятым еще
при жизни?!

* * *

Во дворе съемочная группа. Крики: "Михаил Михайлович! Ну, Михаил
Михайлович!" Я спешу, выскакиваю во двор. Подходит соседка.
- Миша, у тебя есть свободная минутка?