"Павел Зябкин. Герой ненашего времени (повесть о лишнем человеке)" - читать интересную книгу автора

билеты. Настроение у него было благодушное. Он выполнил свою задачу, чего
теперь то свирепствовать. Погрузившись в кузова "Уралов" контрактники
двинулись в полк.
Колона двигалась через Грозный. Город представлял из себя скопище руин.
Если окраины с частным сектором еще были не совсем разрушены, тем более
активно восстанавливались местными жителями, то в центре не было ни одного
целого многоэтажного здания. Стены украшали надписи "Смерть российским
оккупантам". Повсюду блокпосты с солдатами. Интересно, но Вовка пока еще не
увидел ни одного бородатого лица военного, которые так часто мелькали на
экране телевизора. Ага, вот и бороды, это милицейский блокпост. Дорога до
окрестностей города Шали, где стоял полк, прошла без происшествий. Ехали
порядка четырех часов. Вовку страшно мучила жажда, все запасы воды, которые
были у него, он выпил еще в Ханкале. Теперь больная фантазия рисовала ему
струи холодной чистой воды бьющей из источника. "Неужели эта жажда будет
меня мучить все время?" - с грустью думал Вовка, - "да ну, наверное,
привыкну, скорей бы только".
Вот и прибыли. Люди сгрузились в центре, возле штаба полка. Место, где
им предстояло служить, было палаточным лагерем в чистом поле. Прямо
виднелись покрытые зеленью горы. Они казались совсем невысокими холмами,
поросшими травкой. Однако то, что казалось травкой, были огромные деревья.
Перед горами дымились руины какого-то строения. Над ним периодически
пролетали самолеты и сбрасывали бомбы. После каждого взрыва, глухо
доносившегося до слуха, над строением поднимались новые клубы дыма. Слышны
были артиллерийские залпы. В самом же полку, ничего кроме маскировочных
сетей и часового в каске и бронежилете не напоминало о войне. Стоящие в поле
врытые в землю БМП напоминали колхозные трактора на жатве. Вовка с интересом
огладывался по сторонам, пытаясь понять, где тут и что творится. Неужели за
этими БМП уже чеченская земля. Чеченская в смысле занятая боевиками.
Тем не менее, жизнь продолжалась. Толпу контрактников построили, вышло
несколько офицеров с папками в руках и началось распределение по
подразделениям. Первое, что было сделано, это с бранью и руганью заставили
переобуть кроссовки и одеть сапоги. Особенно усердствовал один стройный
загорелый майор с черными усиками. Дали понять, что несмотря на военные
действия, устав по прежнему не умер, а сохраняет полную силу. Вот тут и
досталось Сереге с его разрисованной слонами кепке. А еще и кроссовки на
ногах! Да, майору было, отчего прийти в благородное негодование. С Сереги
было обещано вычесть за испорченное воинское обмундирование в многократном
размере, и прочие кары должны были быть ниспосланы на его непутевую голову.
Однако все кары так и остались словами. Людей стали разводить по
подразделениям. Как обычно, пьяные слова о том, что все будем вместе
держаться, оказались пустым звуком. "Неужели люди, так ничему и не научились
на срочной, - думал Вовка, во время таких пьяных словоизлияний. - Они так и
не поняли, что в армии мнение одного человека, если он не командир, конечно,
ничего не значит. Всех разведут, раскидают и расшвыряют туда куда надо, а не
куда хочется". Нет, мужики прожили по тридцать - сорок лет на свете, а так
ничего и не поняли. Горбатого могила исправит.
Как обычно, первыми разобрали специалистов, умеющих обращаться с
техникой. Огнеметчики к ним явно не относились. Кое-кого уже разобрали
мотострелковые командиры. Вовка стоял вместе с Колькой и Серегой. Никакими
полезными специальностями они не обладали. Поэтому очередь до них должна