"Павел Зябкин. Герой ненашего времени (повесть о лишнем человеке)" - читать интересную книгу автора

бы как Агеев приписку бы чиркнула. Оно понятно, что я ей в одно место не
впился, но все-таки... Приезжай тут к вам, да чего у вас делать. Бухать, да
глупые речи слушать, особо о спецназе Агеевском. Нет, ребята жизнь и люди
меняется здесь, а дома все по прежнему. Поэтому вряд ли там как-то я
впишусь. Все будет по старому. Опять нищета, опять одиночество. Опять,
опять... Нет, лучше здесь. По крайней мере, у меня нет страха перед
завтрашним днем в том смысле как жить завтра. Есть страх перед смертью, а
там ждет страх перед жизнью. Лучше я буду бояться смерти, чем жизни. Это
естественно, а второе - извращение. Так думал Вовка, бросая в печку письмо.
Пойдет на растопку. Мысли об увольнении были выброшены из головы. А на
следующий день его откомандировали обратно в роту РХБЗ, а Сашка перебрался в
охрану командира бригады. Туда его перетащил земляк тоже москвич. Для Вовки
и многих других наступили обычные армейские будни.

ГЛАВА 9

Послезавтра - Новый год. Прошло уже полгода, как Владимир ушел служить.
Лето пронеслось. В хмурых дождях прошла осень. Пролетело лето. Прошла осень
и наступила тяжелая военная зима. Небо затянули тучи. Рыхлый снег покрыл
землю. Днем рыхлый снег вперемешку с глиной, такой, что налипала на сапоги,
и каждый шаг давался с трудом и лужи, который на ночь покрывались тонким
слоем льда. Постоянная сырость в ногах. Постоянный портяночный дух в
палатке, где вокруг вечно горящей печи расставлены сапоги и развешаны
портянки. Палатки выстывали мгновенно, и огонь надо было поддерживать почти
круглосуточно. Заготовка дров стала основной хозяйственной заботой. Большой
ценностью считался спальный мешок - в нем всегда тепло. Вове повезло - в
роте РХБЗ было навалом комплектов ОЗК. Химической войны не предвиделось и
резиновые чулки из них, удобно надевались поверх сапог или валенок, защищая
их от сырости и создавая дополнительное тепло. Плащи тоже отлично спасали от
дождя и снега. А еще резина прекрасно горела и иногда, для скорости, ею
разжигали печь. Пять минут и в палатке баня. Но главное зло наступивших
холодов это обычные бельевые вши.
Они роились везде. Их называли БТРы. БТРы селились в белье, одежде,
спальных мешках. Едва их кормилец оказывался в тепле, как они
активизировались, заставляя солдат чесаться и давить вредных насекомых. Еще
применялись антигуманные способы их уничтожения в виде пропаривания одежды и
просто банального стряхивания вшей на печку, где они погибали в ужасных
мучениях (да простят воинов активисты гринписа). Большую часть времени люди
проводили упакованными в ватные брюки и бушлаты, с кучей одежек под ними, а
это и была главная благодать для БТРов.
Уже нельзя было, как летом, носить минимум одежды и обливаться водой на
воздухе или в чисто символической бане. Теперь это было воспоминанием. Баню
правда построили из подручных средств, но без предварительной протопки, что
отнимало много времени и дров, помыться было нельзя. Хотя и это была большая
роскошь. Многие подразделения не имели и этого.
Боевые действия в бригаде притихли. Шла гарнизонная служба. Армейская
рутина. Сменился командир бригады - любитель муштры. Новый командир оказался
не в пример прежнему, более понимающий людей, и не усложнял им жизнь. Нет,
конечно, операции проводились. Но не столь масштабные, как летом.
Люди однако погибали, кто в бою, кто по случайности. Погиб Антон, тот