"Хоббит, или Туда и обратно" - читать интересную книгу автора (Толкиен Джон Рональд Руэл)

Глава 4. Над и под холмами.

Было множество дорог, которые вели в горы и множество проходов через них. Но большая часть их были обманом или ловушками и не вели никуда, либо заводили в тупики; большинство которых было наполнено злом и страшными опасностями. Гномы и хоббит, подкрепленные мудрым советом Эльронда и знанием и памятью Гендальфа шли по нужной дороге в правильном направлении.

Долгие дни прошли с того момента, как они оставили долину и Последний Гостеприимный дом, а они все шли и шли вверх, оставив за спиной много миль. Это была тяжелая и опасная дорога, извилистая, уединенная и длинная. Сейчас, если бы они оборачивались назад, видны были бы земли, которые они покинули, лежащие далеко внизу. Далеко, очень далеко на Западе, где очертания были сини и неясны, Бильбо видел его собственную землю, безопасную и полную удобных вещей и маленькую свою нору. Он дрожал. Становилось очень холодно и ветер гуляющий среди скал, вызвал в нем мелкую дрожь. Валуны, скатывающиеся по бокам гор и проносящиеся между ними (пока удачно) и над головами (что очень тревожило). Ночи были холодны и начисто лишены комфорта и они не осмеливались разговаривать или напевать очень громко, опасаясь разнузданного эха; тишина казалась неприятно непрерывной – исключая шум воды, завывание ветра и треск камней.

- Лето близиться к концу, - думал Бильбо, - и сенокос идет и пикники. Там соберут урожай и ежевику, пока мы спустимся на другую сторону. Другие держали столь же мрачные мысли, хотя когда прощались с Эльрондом в тот день середины лета, они говорили о веселом проходе гор и быстрой скачке через земли за ними. Планировали они подойти в секретной двери в Одинокой Горе возможно к следующей первой Луне осени – и вероятно, дню Дюрина. Только Гендальф встряхнул головой и не сказал ничего. Гномы не ходили этой дорогой много лет, но Гендальф ходил и знал, что зло и опасность возрастают в Вилде, с тех пор, как драконы потеснили людей с их земель, а гоблины распространились после битвы в рудниках Мория. Даже хорошие планы такого мудрого волшебника, как Гендальф и его друзей, подобных Эльронду были хороши, пока вы вне опасности и Гендальф был достаточно мудр, чтобы понимать это.

Он знал, что неожиданное может произойти и он едва осмеливался надеяться, что они пройдут без помех по этим горам с одинокими пиками и долинами, где не правит король. Этого не случилось. Все шло хорошо, пока в один из дней не налетела ужасная буря – даже больше, чем буря, битва громов. Вам известно, как страшна большая буря на земле и в речных долинах, особенно когда встречаются два шторма и сталкиваются. Намного более страшен гром и молнии в горах, когда приходящие в Запада и Востока бури вступают в схватку. Молнии раскалывают пики, дрожат скалы, страшно гудит воздух и катиться и спотыкается в каждой пещере или впадине; темнота переполняется шумом и внезапными вспышками.

Бильбо никогда не видел и не представлял ничего подобного. Они были высоко на узеньком пятачке, с резким обрывом в матово-белеющую долину с одной стороны. Здесь они остановились на ночь под нависающей скалой, и он лежал под одеялом и трясся от головы до пят.

Сквозь тьму, в вспышках света, Бильбо видел, как каменные гиганты играли, швыряя камни друг в друга и ловя их, бросали в темноту, где они разбивались среди деревьев или кололись на маленькие камешки с гулким звуком. Потом начался дождь и поднялся ветер и ветер разметывал ровные струи во всех направлениях так, что нависающая скала никакого укрытия не давала. Вскоре они вымокли и пони, стоящие с опущенными головами и поджатыми между ног хвостами, тихонько скулили в испуге. Они могли слышать ржание и крики гигантов почти со всех склонов гор.

- А этого не надо бы было вовсе! – заметил Форин. – Если нас не продует и не вымочит или не поразит молнией, нас схватят гиганты и закинут в небо, как футбольные мячики!

- Хм, если ты знаешь место лучше, веди нас туда, - отозвался Гендальф, который был не в духе и от соседства с великанами счастья не испытывал.

Дабы закончить спор, они отрядили Фили и Кили на поиск более подходящего убежища. Они обладали острым зрением и были самыми молодыми из гномов (около 50 лет) и использовались для подобного рода заданий (все видели, что Бильбо для этого совершенно непригоден. Смотрите повсюду, если хотите найти что-то (или чем-то подобным напутствовал Форин молодых гномов). Вы обязательно отыщете что-то, подходящее на ваш взгляд, но это не обязательно окажется тем, чем надо, в чем можно убедиться позже. Так он удостоверил свое напутствие.

Вскоре они крадучись вернулись, держась от ветра за скалами.

- Мы нашли сухую пещеру, - сказали они, - не далее следующего угла и даже пони могут поместиться внутри.

- Вы ее тщательно исследовали? – спросил волшебник, которому было известно, что пещеры в горах редко бывают не заняты.

- Да! – подтвердили они, хотя все знали, что были они там недостаточно долго и слишком быстро вернулись. – Она не слишком велика и недалеко уходит вглубь.

Конечно, в этом есть большая опасность пещер: вы не знаете, насколько она протяженна и если на другую сторону есть проход, неизвестно, что ожидает там. Но сейчас для молодых гномов она казалась вполне пригодной. С этим они собрались и приготовились выступать. Завывал ветер и рокотал гром, но их задача была попасть в пещеру и довести пони. Было недалеко и вскоре они подошли к большой скале, стоящей на дороге. Если чуть отступить назад, вы заметите небольшую арку в боку горы. Через нее вполне могли протиснуться пони, будучи расседланы и без поклажи. Они прошли и теперь уже слышали дождь и ветер снаружи, а не над собой и чувствовали себя в безопасности от великанов и скал. Но волшебник не рисковал. Он возжег посох – как делал это недавно в обеденной Бильбо, если вы помните и исследовал пещеру из конца в конец.

Она была как раз для них, не слишком большая и таинственная. В ней было сухо и имелись удобные уголки. В одном конце стояли пони (крайне довольные переменой), окруженные облаками пара и жующие корм из мешков. Оин и Глоин захотели развести огонь и просушить одежду, но Гендальф не желал и слушать об этом. Пришлось разложить все на полу. После чего они укатались в одеяла, извлекли трубки и принялись запускать кольца дыма, которые Гендальф окрашивал в разные цвета и заставлял танцевать по комнате, удивляя всех. Они говорили и говорили, забыв о шторме и загадывали, что сделает каждый с положенной ему долей сокровища (когда раздобудет его и в том момент это не казалось недостижимым) и наконец один за другим заваливались спать. Это был последний раз, когда они пользовались пони, поклажей, тюками и принадлежностями, которые несли с собой.

Произошедшее вернуло их к мысли, что Бильбо они таки взяли с собой не зря. Так или иначе он не мог заснуть довольно долго, а когда уснул, увидел странный сон. Снилось ему, что трещина в стене в глубине пещеры становилась больше и больше, и открывалась шире и шире, что его очень пугало, но крикнуть он не мог и поэтому лежал и смотрел. Еще ему приснилось, что пол пещеры стал желобком, и он начал скатываться по нему бог знает куда.

На этом он пробудился и понял, что часть сна была правдой. Щель открылась в стене и уже являлась широким ходом. В тот момент он увидел, что последний конский хвост исчезает в нем. Конечно, он немедленно закричал столько громко, как только дано хоббиту, удивленному до таких пределов.

Гоблины выпрыгнули, большие, ужасно выглядящие, множество их, раньше, чем Бильбо успел сказать «камни и скалы». Из было по шесть на каждого гнома и даже двое на Бильбо и они все схватили и уволокли в скалу раньше, чем Бильбо успел вымолвить «трут и кремень». Но не Гендальф. Вопль Бильбо сделал свое дело. Он пробудил волшебника в пару секунд и когда гоблины вознамерились схватить его, страшная вспышка света озарила пещеру, возник запах ружейного пороха и несколько гоблинов рухнули замертво.

Щель с хлопком сомкнулась и Бильбо с гномами остались не на той стороне. Гендальф исчез. Как ни у них, так и не у гоблинов идей по этому поводу не было, но гоблины не пожелали остаться, дабы это выяснить.

Было очень темно и так только гоблины способны жить в самом сердце гор. Проходы пересекались и смешивались во всех направлениях, но гоблины знали дороги так же хорошо, как вы знаете ближайший почтамт; дорога шла ниже и ниже, становилось очень душно. Гоблины были грубы, немилосердно щипались, хихикали и смеялись ужасающими каменными голосами; и Бильбо был куда более несчастен, чем когда тролль поднял его за ноги. Он снова и снова желал в свою уютную нору. Не в последний раз.

Они приближались к мерцающими красному свету. Гоблины начали петь или каркать, сберегая время хлопая своими плоскими стопами по камням и тряся пленниками всячески.

(стих). Это звучало ужасающе. Стены подхватывали звучные словечки, повторяя их и неприятный смех. Основный смысл песни был понятен: тролли собирались достать хлысты, а работая ими старательно погнать гномов перед собой впереди; и многие из гномов уже начали вопить, когда их впихнули в большую пещеру.

Она освещалась большим красным огнем в центре и факелами на стенах, причем там было полно гоблинов. Они смеялись, топали и хлопали в ладоши, когда гномы (с бедолагой Бильбо на спине) вбежали внутрь, а погонщики улюлюкали и щелкали бичами позади. Пони уже жались в углу, а весь багаж и тюки лежали раскрытыми и были разграблены гоблинами, пропахли гоблинами и были ими залапаны: гоблины ссорились из-за них.

Я боюсь, что это был последний раз, когда гномы видели своих маленьких пони, включая и веселого, крепкого белого жеребца, которого Гендальфу одолжил Эльронд, когда конь волшебника оказался непригоден к дальним горным переходам. Гоблины ели лошадей, пони, ослов (и еще много чего) и они практически всегда были голодны. Однако сейчас заключенные думали только о себе. Гоблины сковали им руки за спинами, связали вместе в линию и выволокли в дальний угол пещеры, с Бильбо, замыкающим конец ряда.

Там, в темноте и тени, на большом плоском камне, сидел ужасающего вида гоблин с огромной головой, а вооруженные тролли стояли вокруг с топорами и мечами, которыми они обычно пользовались. Гоблины жестоки, свирепы и злосердечны. Они не творят искусных вещи, но все же они весьма умны. Они делают туннели и рудники не хуже остальных, даже ловчее гномов, когда у них возникают трудности, хотя обычно они неопрятны и грязны. Молоты, топоры, мечи, кинжалы, кирки, клещи и иные орудия пытки, которые они делали хорошо и применяли к другим по собственному желанию: заключенные и рабы, которые на них работали, рано или поздно умирали от недостатка воздуха и света. Это не столь невероятно, что они изобрели некоторые машины, которые с тех пор причиняли миру много проблем, особенно интересные вещи для уничтожения людей в массе; колеса, механизмы, взрывчатые смеси всегда восторгали их, а также, чтобы труд по уходу за ними был сведен к минимуму: но в те дни и в том диком краю, к счастью, ничего подобного пока не было. Особенной ненависти к гномам они не питали, не более, чем к кому-либо еще, особенно успешному и развивающемуся: кое-где дикие гномы даже заключали с ними союзы. Но против Форина и его группы, они испытывали особенное недовольство, из-за войны, о которой они упоминали, но которая не войдет в эту историю: и во всяком случае гоблинам было плевать, кого они схватили, еще если и пойманные не смогли оборониться.

- Кто эти жалкие твари? – спросил Верховный Гоблин.

- Гномы и вот этот, - сказал один из надсмотрщиков, дергая за цепь так, что Бильбо упал на колени. – Мы обнаружили их убежище на нашем Переднем Крыльце!

- И что ты мыслил этим добиться? – спросил Верховный обращаясь к Форину. – Ничего хорошего! Меня предупреждали! Шпионили за тайными делами моих людей, я полагаю! Воры! Убийцы и друзья эльфов! Подойди! Что ты хочешь сказать?

- Гном Форин к вашим услугам! – ответил тот, и это не значило ничего. О тех вещах, о которых вы говорите, мы не имеем ни малейшего представления. Мы прятались от шторма в пещере, которая нам показалась пустой и удобной: даже в мыслях не держа то, что мы причиняем неудобство гоблинам! Это полная правда!

- Хм, - произнес Гоблин. – Ты сказал! Могу я узнать, что вообще привело тебя в горы и куда ты направляешься? По сути, мне следует знать о тебе все. Что-то, что способно принести тебе кое-что полезное, Форин Океншильд, иначе я не знаю ничего о вашем народе: но говори правду, иначе я тебе не позавидую!

- Мы предприняли это путешествие, дабы навестить наших родичей, племянников и племянниц, первую, вторую и третью кузину и прочих по линии деда, которые живут на Восточной стороне этих гостеприимных гор, - ответил Форин, по сути не зная что сказать в этот момент, потому что говорить правду не следовало вовсе.

- Это ложь, о ужасный! – сказал один из надсмотрщиков. Несколько наших людей были поражены молнией в пещере, когда мы пригласили этих существ пройти к нам вниз и сейчас они мертвы, как камни! Он вытащил меч, который носил Форин, меч, который был взял из логова троллей.

Верховный издал громкий вопль ярости увидев его, и все солдаты оскалили зубы, ударили в щиты и топнули. Они узнали меч. Он убил сотни гоблинов, когда эльфы охотились на них в холмах или бились с ними перед этими стенами. Они называли его Оркрист, Рассекатель Гоблинов, но гоблины звали его просто Укусом. Они ненавидели его, а больше того, кто его носил.

- Убийцы и друзья эльфов! – снова заорал Верховный. – Хлещи их! Бейте их! Рвите их! Отвести их в темную нору полную змей и пусть они никогда не увидят света! Он был в такой ярости, что спрыгнул с трона прямо к Форину с оскаленной пастью.

В этот момент весь свет в пещере погас и большой факел ушел с легким пуф в башню пылающего дыма, прямо вверх к потолку, откуда рассыпался белыми искрами прямо среди гоблинов.

Визги и вопли, карканье, бормотание, завывания, проклятья, которые последовали за этим, невозможно описать. Сотни диких кошек и волков, поджариваемые на огне, не смогли бы с этим сравниться. Искры проделывали в гоблинах пылающие дыры и дым, который теперь шел с потолка, делал воздух непроницаемым для глаз. Вскоре они повалились один на другого и кипами катались по полу дерясь, кусаясь, и сражаясь словно безумные.

Внезапно меч озарился. Бильбо видел, как меч прошел прямо сквозь стоящего ошеломленно Гоблина прямо на середине его яростной вспышки. Он упал замертво и солдаты кинулись от меча во тьму.

Меч вернулся в ножны.

- Быстро за мной, - сказал спокойный резкий голос, и до того, как Бильбо успел понять, что случилось, он уже мчался так быстро, как только мог на другой конец, вниз в темные проходы, слыша затихающие голоса позади. Бледный свет плыл перед ним.

- Быстрее! – торопил голос. – Факелы скоро снова зажгут!

- Полминуты! – прокричал Дори, стоявший между Бильбо и следующим в цепи. Он ухватил хоббита за плечи, так сильно, как позволяли уставшие руки и тогда они побежали уже все, звякая цепями и очень прерывисто, ибо теперь не было рук, что держали их вместе. Спустя немного они вывалились из самого сердца скалы.

И тогда Гендальф запалил посох. Конечно это был он, но в тот момент они были слишком заняты, чтобы вызнавать, как он туда попал. Он подхватил свой меч заново и снова меч озарился собственным светом. Он пылал яростно и пылать заставляло его присутствие гоблинов поблизости; сейчас он был озарен голубым пламенем, от восторга убийства Верховного Гоблина. Для него не было проблемой рассечь что-либо, включая гоблинские цепи и освободить пленников так быстро, как только возможно. Это меч звался Глемдринг – Молот Врага, если вы помните. Гоблины называли его Ударом и ненавидели сильнее, если такое возможно. Оркрист тоже был спасен; Гендальф, принес также и его, украв у перепуганных стражей. Гендальф думал о многом и хотя он не мог сделать все, все же он сделал многое для своих друзей в этом тесном местечке.

- Вы все здесь? – спросил он, протягивая его меч обратно Форину с поклоном.

- Позвольте мне глянуть: первый – это Форин, второй, третий…одиннадцатый, Кили и Фили здесь? Здесь…двенадцать, тринадцать – и здесь же мистер Беггинс – четырнадцать. Так, так! Могло быть хуже. Но нет пони, нет еды и мы совершенно не знает где мы, плюс орды разъяренных гоблинов прямо за спиной! Вперед!

Они побежали. Гендальф был абсолютно прав: они начали различать гоблинскую возню и страшные крики далеко позади в проходах, из которых они пришли. Это заставляло их двигаться быстрее, чем когда-либо и бедный маленький Бильбо не мог бежать в половину той скорости – гномы летели вперед своим ужасающим шагом и временами оборачивались, чтобы посадить его на спины.

И все же гоблины двигались быстрее, да и дорогу знали куда лучше (коль уж они сами рыли туннели) и были безумно рассержены; настолько, что гномы слышали все ближе и ближе их вопли и свирепое завывание. Вскоре они смогли различать и шлепанье гоблинских ног, множества ног, которые уже казалось раздавались от только что пройденного поворота. Отблески красного пламени факелов уже были видны позади в туннеле, по которому они бежали, но они уже начали смертельно уставать.

- Зачем, зачем я оставил свою нору? – сказал бедный мистер Беггинс, молотясь о спину Бомбура.

- И зачем я только тащу несчастного маленько хоббита на охоту за сокровищами? – пробурчал Бомбур, который был толст и несся вперед обливаясь потом, пыша жаром и ужасаясь.

С этого момент Гендальф, а с ним и Форин оттянулся назад. Они повернули за угол.

- Поворачивайся! – воскликнул он. – Мечи из ножен!

Что они и сделали и гоблинам это не понравилось. В спешке обогнув угол в полной ярости, они налетели на Рассекатель Гоблинов и Молот Врага, сверкающие холодным и ярким светом. Передние побросали факела и успели закричать, прежде чем были убиты. Те, что были позади все еще кричали и отпрыгивали назад, сталкиваясь с набегающими.

- Укус и Удар! – вопили они в полном замешательстве и многие из них ринулись туда, откуда только что прибежали.

Прошло много времени, прежде чем они снова осмелились повернуть за угол. За это время гномы побежали снова, долгой-долгой дорогой в темных туннелях гоблинского королевства. Когда гоблины обнаружили это, они убрали факелы и скользнули следом тихо и неслышно, выбрав самых быстрый, остроглазых и с хорошим слухом. Они побежали вперед быстрее ласк в темноте, шумя не более летучих мышей.

Вот почему не гномы, ни Бильбо, ни даже Гендальф не услышали их приближения. Не могли они их и видеть. Но они были видимы гоблинами, которые тихо бежали следом и Гендальф притушил свет посоха так, чтобы тот давал бледный свет, помогающий гномам продвигаться вперед.

Совершенно внезапно Дори, снова несший Бильбо на спине, был утащен в темноту за спиной. Он вскрикнул и упал и хоббит скатился с его спины во мрак, ударившись головой о камень и больше он ничего не помнил.