"Империя Звёзд" - читать интересную книгу автора (Бэрд Элисон)

16. ЗАПРЕТНЫЙ ДВОРЕЦ

Эйлия провела в гостинице две ночи и про себя заметила, что на дереве спалось лучше. Грохот общего зала проникал сквозь все щели покореженных сучковатых половиц вместе со звяканьем ламп и вонью дыма и эля. Вышибале-троллю работы явно хватало, судя по выкрикам и грохоту спускаемых с лестницы тел. Каждый раз Эйлия сжималась, когда слышала тяжелые шаги вверх по лестнице и мимо ее двери. Твиджик так же нервничал, как она, одной парой глаз наблюдая за дверью, другой — за окном.

По вечерам Эйлия вместе с Май подавала еду посетителям в общем зале или помогала на кухне Маг, а Твиджик бегал за ней, как собачка, часто попадаясь под ноги. В конце концов Эйлия уговорила его посидеть под столом.

— Не могу понять, — говорила Маг. — Эти маленькие двухголовки считаются самыми боязливыми тварями на свете. Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь из них терся возле людей. Они страшно пугаются всех, кто больше их.

— Наверное, я не слишком страшная, — сказала Эйлия.

А про себя порадовалась, что никто здесь не понимает речей амбисфены. Твиджик мог бы проболтаться, что держится возле нее ради магической защиты.

Работая, Эйлия обдумывала свой следующий ход. Здесь явно не было небесных кораблей: она осторожно спрашивала, но в ответ получала только недоуменные взгляды. Как ей объяснили, только драконий народ такие вещи может знать, а драконов здесь уже сто лет никто не видел, да если бы они и были, то с обыкновенным человеком даже говорить не стали бы. Может быть, найти кого-нибудь из приспешников Мандрагора и заставить его ей помочь? Да, но если сам принц будет с ним? Лоанея она еще могла бы надеяться одолеть, а Мандрагор — дело другое. У него столетия боевого опыта с бесчисленными сильными противниками, а ее никогда никакому бою не учили. Конечно, в конце концов стали бы учить — будь все так, как планировали лоананы, она бы с Мандрагором еще много лет не встретилась. Так что же ей делать? Бежать от него или сразиться с ним?

«Однажды я его уже победила», — сказала она себе на третий вечер.

Не ты, — возразил внутренний голос. — Ты была тогда о своем собственном мире, и его сила совместно с силой Камня прогнали Мандрагора. Здесь с тобой Камня нет, и ты на его земле, в его мире.

«Я не могла взять с собой Камень. Не могла рисковать тем, что Камень попадет к нему в руки. Он бы его использовал как символ, как доказательство для валеев, что он действительно их бог».

Верно — но сейчас при тебе нет его силы. Ты одна.

Одна. Это слово эхом отдалось в сознании. Аурон и Талира не знали, где она, а из бедняги Твиджика союзник не слишком полезный. Он свое сделал — привел ее в Лоананмар.

Эйлия потянулась к собственной магии, постаралась ощутить ее присутствие в себе, этот объемный резервуар нерастраченной энергии. Да, у нее есть сила даже без Камня, но нет практических навыков, необходимых в битве за жизнь.

Она вышла во двор, где Маг варила еду на земляной яме возле горячего источника. Он парил, как кипящий котел, а рядом с ним был источник поменьше, тоже бурлящий, где отмывались миски и кастрюли. Свирепое сияние обоих солнц заполняло двор, но уже не казалось таким жарким. Задувал ветерок, шевеля плотные кроны низких деревьев, и бежали по небу облака нежно-зеленого цвета весенних листьев.

— Приятная погода, правда? — спросила Маг. — Сегодня ночью так резко поменялась.

Эйлия что-то промямлила в ответ. Она не сводила глаз с крепости на вершине вулканического холма, нависающей над крышами города. Не взбиралась по каменному обрыву дорога, не было ворот в ее стенах. Как говорила Маг, добраться туда можно только по воздуху, хотя считалось, что в горе есть пещера, выводящая в погреба крепости. Из входа этой пещеры все время идет пар, как дым из пасти огненного дракона, и войти туда никто не осмеливается.

— Кстати, — вдруг сказала Маг, — я там вытащила твою постель на солнце и положила тебе в комнату мое старое платье. Очень удачно, что мы примерно одного роста. И как ты умудрилась уйти из дома без смены одежды? Боюсь, что это твое желтое белье мне не починить — все в лохмотьях. Жаль. Такое красивое плетение, такое тонкое, как туман. Никогда такого не видела.

Белье? Эйлия вдруг вспомнила альфаранский хитон: его негде было спрятать в пустой комнатушке, и Маг его нашла. Эйлии не слишком понравилось выражение любопытства на лице хозяйки. Она заставила себя улыбнуться и ответить небрежно:

— Ой, спасибо, Маг, только его можно просто выбросить.

— Выбросить — скажешь тоже! Такое тонкое, хотя и рваное. В этом городе ни у кого ничего подобного не найдешь. Отдай мне, я из него чего-нибудь сделаю.

— Ну, разве что на тряпки порвешь.

Эйлия старалась говорить небрежно, опасаясь пробудить интерес в Маг. Эх, надо было выбросить раньше…

У женщины глаза загорелись.

— Ох, спасибо! Но я думаю, до тряпок дело не дойдет. А ты себе оставь мое старое платье, конечно. Но тебе все равно еще одежда нужна будет.

— Спасибо, — ответила Эйлия, — но я подумала, что не буду я в городе оставаться. Наверное, вернусь домой.

При слове «домой» сердце кольнуло тревогой — за дом, за отца, за Халмирион, за друзей, с которыми сейчас неизвестно что происходит. И как же все-таки покинуть эту планету? Эйлия не смогла сдержать дрожи в голосе и вдруг ощутила сумасшедшее желание — рассказать этой доброй женщине все, всю правду, а не эту тщательно обдуманную ложь. Ох, разделить бы это бремя с кем-нибудь!

— А как насчет пожевать? — спросила Маг, вставая и отряхивая землю с колен.

Эйлия не успела ответить, как что-то пронеслось в небе, и она пристально посмотрела вверх, прикрыв глаза ладонью. Но это, к счастью, была всего лишь птица с ярким оперением, кружащая подобно ястребу на зеленом фоне. Крылья ее сияли, как кованое золото, пуская зайчики на каждом взмахе. К ее удивлению, Маг побледнела настолько, насколько можно было при бронзовом цвете ее кожи.

— Ты видела? Видела?

— Я видела птицу, — ответила Эйлия, не понимая.

— Это не птица, это был он. Одна из его многих форм — птица с золотыми перьями. Такой больше в мире нет.

— Он? — переспросила Эйлия, чувствуя, как забирается в сердце страх.

— Царь-дракон. Иногда он вылетает из той дымной пещеры на склоне горы, приняв этот вид — облик золотой птицы. Мать мне говорила об этом, давным-давно, я еще девчонкой была. Это вроде как знак, он говорит, что нас всех видит. Если я когда-нибудь такую птицу увижу, говорила моя мать, я к ней отнесусь очень почтительно, потому что это он. Это значит, он вернулся!

Мысли у Эйлии завертелись вихрем. И она тоже уставилась вытаращенными глазами на птицу, улетающую за крыши, с глаз долой. Неужто это в самом деле был Мандрагор? Или просто местное суеверие?

— Этот царь-дракон, Маг, — объяснила она поспешно, — я думаю, что знаю, кто он. Там, откуда я родом, рассказывают историю о чернокнижнике — муже большой силы, который жил сотни лет назад. Он легко мог бы убедить людей, что он — бог, используя свои способности перекидываться и наводить морок. Если я права, то тогда ваш царь-дракон — не миф, а настоящий, и я боюсь, как бы он действительно не вернулся в Лоананмар. Он жил здесь когда-то, думаю, и однажды удалился, но о нем осталась память, и ваш народ продолжал его почитать. Я должна предостеречь вашего предводителя. Одно дело — посбрасывать его статуи, но с ним, если он пришел вернуть себе город, вам не воевать. Если ваш Смотрящий попытается противиться Морлину — то есть волшебнику, — его можно заранее считать мертвым…

— Нет! — Маг испугалась еще сильнее. — Ничего ему говорить нельзя! Браннион Дюрон — Смотрящий — на такие темы рассуждать не разрешает! Насчет магии и прочего в этом роде. Это Раду и его ни на что не гожим прихвостням я могу сказать, что я ведьма, но Дюрону… да людей арестовывают и просто за слова, что они верят в богов, драконов, таинственные страны среди звезд. И тут уж не поможет плач, что ты из глухой деревни и законов наших не знаешь. Дюрон скажет, что ты его бабьими сказками пугаешь, и бросит тебя в тюрьму.

— Но все равно людей надо предупредить. Если Морлин вернулся, надо немедленно всем бежать.

— Дюрон скажет, что ты распускаешь ложные слухи и это надо прекратить. — Маг перешла на свистящий шепот. — Хочешь правду? Вот она: Смотрящий — тиран, ничуть не лучше всех тех, кто до него был. Много лет назад он перебил всех, кто смел выступать против него, и с тех пор всякого, кто выступит против его закона, уводят собиратели — и больше никто этих людей не видит. За ними приходят домой глубокой ночью, забирают, и никто не знает, что происходит с ними дальше. А собиратели знают, где ты живешь, Лиа.

Эйлия искренне удивилась.

— Но я же всего одна.

— Ты можешь у других вызвать ненужные мысли. Он не терпит ни малейших отклонений, послушай меня. Я думаю, он боится, что культ бога-дракона не умер, но живет где-то втайне. Старое жречество может восстать и свергнуть его.

Еще одна причина для Эйлин покинуть Лоананмар.

— Тогда, Маг, мне лучше уйти куда подальше, как только я выскажу свои предостережения.

Больше к этой теме не возвращались. Маг пожарила карпов и заварила горький зеленый чай, пока Эйлия обслуживала клиентов, а потом ее сменила Май, пока Эйлия ужинала. Она проголодалась и ела с жадностью и с удивлением обнаружила, что горячий чай создает ощущение прохлады и свежести. Пока она ужинала, солнца зашли в гущу багровых и пурпурных облаков, и наступили бирюзовые сумерки. Выглянув из заднего окна, девушка увидела, что замок на горе превратился в угрожающую тень, а вокруг его башен играют светящиеся многоцветные шары. Без сомнения, это были те самые «драконовы фонари» вроде того, который она уже видела. Они будто были сделаны из света или квинтэссенции: как яркие бесформенные эйдолоны, называемые блуждающими огнями, которые умеют призывать из Эфира опытные немереи для иллюминации. Не признаки ли это возвращения царя-дракона? На фоне темной глыбы замка были и другие огни, как горящие в ночи глаза: освещенные окна, десятки окон. Высоко на главной башне горел красный огонь, прямо под короной шпилей.

Маг тоже это заметила.

— Видишь? — спросила она, сжимая плечо Эйлии. — Кто-то снова поселился в Запретном Дворце.

Но внимание Эйлии переключилось на шум, исходящий с улиц: барабаны, похожие на грохот голосов. Шум рос, как разбухает река в половодье. Процессия, или что оно там было, приближалась.

— Это еще что? — спросила Эйлия у Маг и увидела, что лицо женщины искажено страхом.

— Они увидели драконовы фонари — те, кто еще верит, Теперь они принесут жертву — в искупление от гнева за годы небрежения. Такое бывало в давние дни. Жрецы храма выбирали девственницу — невесту дракона. Ее приводили на замковый холм, к царю-дракону, и если он был доволен жертвой, то посылал дождь на посевы. Понимаешь, Лиа? — Маг вскочила на ноги. — Он здесь — он вернулся! Иначе бы они никогда не осмелились на это. Правлению Смотрящего пришел конец!

Эйлия бросилась к двери. Во мраке горели факелы, стучали барабаны. Собирались зеваки, многие высовывались из окон и с балконов. Потом на глазах у Эйлии из-за угла на улицу вышел дракон.

Это было всего лишь изображение, имитация из ткани и бумаги, закрепленное на деревянной раме. Несли ее с дюжину выстроившихся цепочкой человек. Длинное цилиндрическое тело покрывала красно-золотая чешуя, от него отходила пара веерообразных крыльев из дерева и бумаги, а масса многоцветных лент обозначала гриву. Глазами служили два раскрашенных деревянных шара, вращающихся в орбитах. При виде головы, мотающейся из стороны в сторону и щелкающей деревянными челюстями, зашелся в крике какой-то ребенок. Потом дракон двинулся вперед на руках несущих его людей. А за ним шла процессия юных девушек, все в белых длинных платьях и в вуалях, сплетенных из похожих на лилии цветов.

— Девственные невесты, — сказала Маг, вглядываясь через плечо Эйлии. — О святые небеса, Лиа! Они придут за моей дочерью, за Май! Она красива и юна, и она до сих пор девственна. Она с ними пойдет и предложит себя, и я не посмею отказать — теперь, когда я знаю, что он вернулся. Надо было, оказывается, положить ее с тем мерзавцем! Тогда бы хотя бы этого можно было бы не бояться. — Маг со стоном заломила мозолистые руки. — Он вернулся, вернулся забрать свое царство, и эти бедные девушки — откуда им было знать? Они все думают, что это новый фестиваль, повод повеселиться, но он здесь, и он возьмет то, что ему предложено. И он покарает всех неверующих — а если я спрячу свою дочь, он покарает меня …

Она замолчала, прижимая к губам дрожащие руки.

— Маг! — повернулась к ней Эйлия. — Я пойду посмотрю, что там происходит. Не бойся! В мире есть и другие силы, кроме царя-дракона, силы добра. Поверь мне, ты не отдана на его милость.

Но сама Эйлия, произнося эти слова, с грустью думала, стоит ли давать отчаявшейся женщине такие обещания.

Маг покачала головой.

— Лиа, с богом никто сражаться не может.

Эйлия набрала побольше воздуху.

— Но я клянусь тебе, что он — не бог. Он живое создание, смертное, он просто очень давно явился в ваш мир из другого мира.

— Откуда ты знаешь? — уставилась на нее женщина.

— Я — знаю . Я… я тебе не все рассказала, Маг. Есть вещи, о которых никто здесь, кроме меня, не знает. И с этим колдуном надо драться. — От этих слов укрепилась ее решимость. — Послушай, Маг. Я могу выдать себя за твою дочь, пойти к царю-дракону вместо нее…

— Нет.

Этот голос прозвучал у них за спиной. Там стояла юная Май с выражением экзальтации на лице, и темные глаза сверкали в свете факелов. — Я пойду с ними, с другими девушками. Я не боюсь! Я верю в доброту царя-дракона! Он вернулся избавить нас от нашей тяжелой жизни и покарать таких, как Рад и Смотрящий. — В лице ее читались вера и любовь. — Когда я была маленькой, я все мечтала, как чудесно будет, когда он вернется и все снова станет как надо.

Маг попыталась что-то сказать, но только всхлипнула и закрыла лицо руками. Эйлия сказала:

— И я пойду с тобой, Май. Я тоже девственница. Она хотя бы будет не одна, Маг.

Женщина ничего не сказала. Май подошла к матери, поцеловала ее в лоб и выскользнула на забитую людьми улицу.

Маг вскрикнула и поймала Эйлию за руку.

— Да-да, Лиа, — иди с нею! У тебя же есть сила, дар — вроде моего, да? Я же чувствовала его. Не знаю, кто ты и зачем ты пришла, но если ты хоть что-то можешь сделать…

Эйлия погладила ее натруженную руку.

— Обещаю, я сделаю все, что смогу. А ты присмотришь за Твиджиком? Кто-то же должен вместо меня.

И она осторожно отняла руку и выбежала вслед за Май.

Храм уже не был заброшен: он сиял огнями и был полон молодых девушек от двенадцати до двадцати лет, облаченных в вуали и белые платья. Эйлия, вспомнив то, что узнала про Лоананмар, усомнилась, что все они девственницы. Слушая их возбужденную болтовню, она подумала, что Маг была права, и люди считают все это лишь безобидным уличным фестивалем. Она поискала глазами Май и увидела ее, стоящую одиноко возле священного бассейна и пожирающую глазами идола. Несколько стариков в грязных мантиях с вышивкой, изображающей дракона, умащали каменные стопы изваяния и бормотали песнопения, в которых Эйлия отчетливо услышала много раз повторяемое имя Морлина. Она повернулась и вслед за хохочущими девицами вошла в комнату слева от святилища, где пожилая женщина раздавала вуали и белые платья. Смотрящий был прав в своем подозрении, что культ дракона жив. Явно, что этой ночи предшествовали обширные и тайные приготовления. Эйлия вместе с другими девушками разделась до белья, потом взяла предложенный длинный наряд и послушно натянула его через голову.

В храме ударил гонг, и другая группа жрецов вывела девушек, уже в платьях и вуалях, Эйлия пристроилась в хвост процессии. Они двинулись по улицам, мимо толп зевак, и наконец догнали группу, идущую за бумажным драконом. Некоторые из девушек начали петь и плясать. Все дальше и дальше шел этот странный парад по главным улицам, потом прочь из города, в царство горячих источников и булькающих грязевых луж. Процессия подошла к самому подножию вулканического холма, все глаза поднялись к горящему огнями замку, и жрецы велели остановиться. Смех и болтовня стихли. Девушки в саваноподобных одеяниях заволновались, сбиваясь в кучки. Май вопреки своим прежним словам явно оробела, и глаза ее больше не сияли. Она стояла тихо рядом с Эйлией и потянулась взять ее за руку.

— А что теперь будет? — шепнула она. — Теперь придет — он ?

— Не знаю, — ответила Эйлия. — Держись ко мне поближе.

— Услышьте! — Пожилой жрец в мантии с изображением дракона вышел вперед и обернулся к девушкам. — Наш господин вернулся с небес сокрушить неверных и снова воцариться над миром. Одна из вас станет в эту ночь невестой дракона! — провозгласил он. — Всю жизнь будет она связана с ним и никогда не станет невестою смертного! Не сомневайтесь, что это честь, счастливый жребий, недоступный большинству женщин.

Послышалось несколько сдавленных смешков, но большинство девушек промолчали.

Эйлия слушала с отвращением. Какой ужасный ритуал будет здесь исполнен? Она посмотрела на дымящееся жерло пещеры в холме. Неужто там прячется Мандрагор в образе дракона, ожидая, быть может, этого предложения жертвы? И что он станет делать?

Тут ухо ее резанул пронзительный визг, и рука выдернулась из ее руки.

Жрецы обступили Май, наложили на нее свои унизанные перстнями руки. На глазах у Эйлии они сорвали с нее вуаль. Май в паническом страхе извивалась, стараясь вырваться.

— Лиа! Лиа! — кричала она.

— Стойте! — крикнула Эйлия. — Возьмите меня вместо нее!

Верховный жрец глянул на нее сверху вниз и презрительно фыркнул.

— Тебя? Да тут и посмотреть не на что. Он тебя не захочет. Иди домой вместе с ними со всеми, наш выбор сделан.

Девушки побежали обратно, как испуганные овечки, бледные фигуры тут же исчезли во мраке за кругом света от факелов. Май стояла недвижно, только грудь у нее часто-часто вздымалась и опускалась, как у пойманной птицы. И она не сводила глаз с Эйлии.

— Давайте я с ней пойду, — предложила Эйлия. — Что плохого будет, если предложить ему две жертвы вместо одной?

Мужчины переглянулись и пожали плечами.

— Если хочешь, — бросил верховный жрец и дал ей бумажный фонарь. — Идите. Он вас ждет в пещере.

Эйлия и Май медленно двинулись вверх по каменистой тропе, ведущей ко входу в пещеру. «Действительно, как в пасть огненного дракона», — подумала Эйлия и не смогла подавить растущий ужас. Она подняла глаза на стоящую на вершине крепость. Огромная твердыня выглядела отсюда еще внушительнее, будто нависая над девушками. Зубчатая стена с башнями и барбаканами могла бы сама отпугнуть любых атакующих, но были еще на стенах каменные драконы, безмолвно ревущие раскрытыми пастями. И напоминали они статуи драконов на разрушенных стенах Халдариона на Мере.

Впереди зиял вход в пещеру, и Май подалась назад. Эйлия, взяв ее за руку, шагнула вперед. Туман скрыл ее лицо, и слабый свет не в силах был далеко отогнать окружающую тьму. Подняв фонарь повыше, Эйлия пошла по грубо выбитому в скале туннелю, уходящему вниз, в сердце потухшего вулкана. Май шла за ней, боясь отстать. Чем ниже, тем жарче становилось в туннеле — может быть, вулкан все-таки не до конца потух? Мысль эта не успокаивала. Эйлии уже мерещились бурлящие озера лавы под ногами… но вскоре наклон уменьшился, и туннель стал почти горизонтальным. Девушки вышли на открытое пространство, в естественный зал. Там было очень тепло и сыро, и камни блестели в свете фонаря не только от влажности: они все были покрыты кристаллами, как внутренность огромного жеода. Может быть, эти кристаллы способствуют чародейским силам Мандрагора?

В противоположной стене открывался другой туннель.

От воды, наполовину заполнявшей каверну, поднимался пар. Значит, это что-то вроде естественной камеры, и вода нагревается теплом из глубин вулкана. Хотя пар от воды шел, она не бурлила — Эйлия предположила, что она не будет обжигающе горячей — как ванна. Она знала, что драконы любят такие естественные котлы и могут валяться в них целыми часами, если не днями. Не прячется ли здесь царь-дракон, скрываясь в густом пару?

Вдруг Май ахнула и вцепилась в руку Эйлин. Кто-то или что-то двигалось по противоположному туннелю. В глубине его показался свет лампы, и появился человек. Он был одет в мантию с драконом, как жрецы, но мантия была чистой и вышитой золотом. Человек был очень высок, длинные черные волосы сколоты золотой заколкой, и видны были изящные патрицианские черты лица. Он сразу напомнил Эйлии статуи из развалин в джунглях: несколько ухудшенный вариант, быть может, но все же можно было узнать лоанея.

Человек оценивающим взглядом посмотрел на Май, полные губы чуть искривились в улыбке. Она задрожала, когда он пошел к ним, обходя дымящийся бассейн.

Человек улыбнулся шире.

— Милости просим! Давно уже ожидается это приношение, как и кара для тех, кто не веровал. — Он протянул свободную руку и тронул Май за щеку. Девушка сжалась и отпрянула, глаза ее вылезали из орбит, но она молчала. Человек повернулся и нахмурился, глядя на Эйлию. — А ты кто и зачем здесь?

— Меня зовут Лиа. А это — моя подруга Май. Я просила, чтобы меня отпустили с нею, — объяснила Эйлия под взглядом внимательных глаз из-под приподнятых бровей.

— Вот так так! Что ж, ты сможешь, я думаю, быть при ней служанкой. А теперь пойдемте со мной.

Он показал рукой дорогу, и Май двинулась было, повинуясь, по Эйлия осталась на месте.

— С тобой? Не понимаю. Нас прислали как невест царю-дракону. Почему он не пришел за нами?

— Невест! — рассмеялся он. — Так, значит, вас называют — но это всего лишь формальность. Вряд ли у нас будет для вас время. Я вас отведу ко двору царя, и если никто из придворных никого из вас не выберет, то вернетесь в городской храм жрицами.

У него не было достаточной немерейской силы: адепт чародейства уже прозрел бы маскировку Эйлин. Она сделала глубокий вдох, собирая свою силу, и пошла за ним и за Май.

Туннель, по которому их вели, был очень похож на первый: грубо вырубленный в скале и узкий. Но в конце его оказалась деревянная дверь, окованная медью, а за ней — каменный проход, широкий и освещенный. С алыми коврами на полу. Эйлия и Май шли за человеком в мантии по многочисленным коридорам, и наконец сверху послышались музыка и смех — из высоких резных дверей.

Напротив дверей и, очевидно, расположенного за ними просторного зала оказалась приемная, очень похожая на приемную в Халмирионе. Здесь девушек встретили служанки и заставили переодеться в красные мантии с просторными висячими рукавами, а вуали тоже сняли и заменили тяжелым убором из лент красной ткани, вышитых, как и мантии, золотыми драконами.

— Но нам ничего не видно! — возразила Эйлия, когда ей на голову надели этот убор. — Мы же не видим, куда идти!

— Вас поведут за руку. Вам не положено до времени смотреть на божественную сущность.

Что ж, подумала Эйлия, зато не придется тратить силы на поддержание иллюзии, раз лица не видно. Мандрагор не учует от нее волшебства, пока не станет слишком поздно.

Служанки вывели их из приемной, держа за руки и за локти. Эйлия услышала звук открываемой двери.

— Войдите и приблизьтесь к трону дракона, — кратко проинструктировал служанок лоаней.

Девушки пошли на ощупь, ощущая ногами мягкость толстого ковра. Глянув вниз, Эйлия увидела, что он такой же алый, как ее мантия, с золотыми узорами. Зал, наверное, был огромный: они довольно долго шли, очевидно, по центральному проходу, и если судить по голосам, народу здесь собралась не одна сотня.

Служанки шепотом велели девушкам остановиться и стоять тихо. Эйлия и Май повиновались. Эйлия чувствовала, как растет в ней напряжение. Здесь ли Мандрагор? Стоит ли попытаться его ощутить, или это значит слишком рано предупредить его о себе?

— Новая невеста, ваше величество, — сказал сзади лоаней подобострастным голосом.

С возвышения раздался глубокий бас, и Эйлия вздрогнула узнав его обладателя.

— Мне кажется, я вижу двух, — произнес он. — Меня глаза обманывают, Эррон, или же я вижу двух женщин, когда ты объявляешь об одной?

Человек нагнулся и сорвал с девушек вуали — Эйлия быстро вернула иллюзию на место.

— Избранная невеста — вот эта дева по имени Май. Ее спутница, Лиа, также взыскует чести предстать перед вашим величеством. Если вашему величеству она неугодна, она может быть служанкой.

Эйлия и Май огляделись. Тронный зал был исполнен в темно-зеленом мраморе и освещен огромными лампами, свисающими с потолка на золотых цепях. Вокруг колонн, поддерживающих свод, вились облицованные золотом драконы, и красные рубиновые глаза будто готовы были сжечь стоящих внизу людей. Алый ковер тянулся по центральному проходу и всходил на помост. На помосте стоял трон, тоже золотой, сделанный в подобие четырех драконов — два составляли подлокотники и два встали на дыбы спинкой трона. Это была имитация императорского трона дракона — возможно, в знак того, что лоанеи считают себя истинными наследниками императора. За троном в стене находилась дверь, завешенная тяжелыми красными портьерами. Стоявшие вокруг трона люди в роскошных мантиях оглянулись на двух девушек. Они, как и тот лоаней, были высоки и изящны, с тонкими резными чертами лиц.

Но глаза Эйлии смотрели на того, кто занимал трон.

Мандрагор был великолепен в царских регалиях — черный шелк тоги с широкими рукавами под красной мантией, стекавшей с трона и лежащей у его подножия озером крови. И тога, и мантия были покрыты узором из вышитых золотом драконов, а на голове Мандрагора возлежала золотая корона в форме рубиноглазой змеи, кусающей свой хвост.

Мандрагор не смотрел на Май. Он не сводил глаз с Эйлии, и золотистый взгляд пронизывал ее насквозь; она ощутила, как он проникает через наложенную иллюзию, как солнечные копья сквозь утреннюю дымку. Он резко поднялся, высокий и прямой, глядя ей прямо в глаза. Рубин блеснул на нее огнем, будто вызов. Мандрагор тут же, не говоря ни слова, повернулся и вышел сквозь портьеры за троном.

Отбросив маскировочную иллюзию, отшвырнув служанок одним взрывом силы, Эйлия вспрыгнула на помост и устремилась за ним.